Все мои дороги ведут к тебе. Книга третья. Ольга Шипунова
это могло быть. Кто-то истошно орал прямо над ее ухом:
– Да пошевеливайтесь! Дайте хлеба! Не слышите, немцы идут! Сейчас всем не поздоровится!
Обстановка стремительно накалялась. Саша видела, как приказчик, нервно вздрагивая на звуки взрывов, быстро хватал деньги, совал, в какие попало руки, хлеб, бледнея и покрываясь потом.
Неожиданно раздался еще более сильный взрыв. Стены лавки отчаянно затряслись. Кто-то в панике схватился за голову, боясь, что кирпичи и штукатурка посыплются сверху.
Когда чуть стихло, дверь лавки открылась – и напряженное, красное лицо пожарного в блестящей каске скороговоркой громко объявило:
– На Пороховом заводе пожар! Просьба сохранять спокойствие и по возможности уехать подальше от центра города! – с этими словами его голова стремительно исчезла – а в лавке началось настоящее убийство.
Бледный, с трясущимися руками приказчик отчаянно завопил:
– Лавка закрыта, все вон! Вон, спасайтесь!
Те, кто купили хлеб, пытались протиснуться к выходу и бежать, куда подальше по команде пожарного. Те, кто хлеб купить не успели, отчаянно озирались на двери и на приказчика, суя ему деньги и умоляя:
– Дайте хлеба! Смилуйтесь! Как без хлеба бежать?!
Но приказчик и слышать ничего не хотел. Он судорожно раскрыл кассу, вынимая оттуда деньги, в страхе и панике озираясь на дребезжавшие от взрывов окна, пытался эти деньги рассовать по карманам, но они валились из его трясущихся рук под ноги. Люди со всех сторон совали ему купюры, но он их не принимал, и вдруг, бросив все, скрылся за ширмой и больше не появлялся, очевидно, пустившись наутек!
Стоило ему скрыться, толпа на секунду возмущенно замерла, а потом вдруг какой-то мужик перескочил через стойку и без денег начал хватать хлеб, засовывая его себе под рубаху булку за булкой, озираясь по сторонам.
– И мне! Мне дайте! – завопила рядом с Сашей какая-то баба, отчаянно протягивая толстые потные руки. Люди принялись наваливаться на стойку, тянуть руки к витринам. Те, кто перелез, раздавали хлеб всем подряд, не забывая рассовывать в свои кули и мешки. Тут же хватали деньги из кассы, нимало не смущаясь посторонних глаз. Кто-то сунул Саше одну булку, потом другую. Она быстро спрятала хлеб в сумку, в ужасе оглядываясь на дрожавшие окна лавки и людей вокруг.
Мимо лавки прозвучала пожарная сирена. Потом целая канонада взрывов сотрясла здание. Кусок штукатурки отскочил с потолка и рухнул какой-то бабе на голову.
– Аааа, спасиииииите! – завопила она, бледнея и пытаясь прорваться в сторону дверей. Неожиданно что-то яростно промчалось за окном, и в ту же секунду ударной волной вынесло сразу три рамы хлебной лавки, вдребезги разбив стекла, которые десятками осколков разлетелись в стороны, вонзаясь в тех, кто имел неосторожность стоять у самых окон. Саша инстинктивно отвернулась от окна, вжав голову в плечи, прикрывая лицо. Кто-то истошно завизжал. Одна баба страшно