Девять писем для Софии. Ксения Шаманова
сильнее, чем прежде.
Мой роман обязательно хорошо закончится: в нём все обретут счастье, кроме злодеев – таких, как наш Перунов. А мне ведь приснилось, что он… Нет, не хочу продолжать. Но и зачёркивать не буду, потому что знаю, как ты ненавидишь ошибки и помарки. Не беспокойся, я действительно старалась, когда писала это письмо. Папа заставил меня переписывать его целых пять раз. Он хочет, чтобы я стала такой же грамотной, как ты.
Знаешь, а из тебя получится замечательная писательница. Пожалуй, и моя выдуманная Тори тоже будет сочинять роман. Я постараюсь вспомнить все твои идеи и рассказать о твоих сюжетах. Здорово я придумала, правда? Нужно только придумать, как и почему она потеряла память. Это должно быть что-то трагическое. Надо, чтобы читатель сочувствовал моей героине. Может быть, у неё погибла сестрёнка, и она так переживала, что попала в больницу и заснула долгим сном? А потом она проснётся и отправится в путешествие, чтобы снова увидеть любимую сестру, обнять её и услышать милый сердцу голос: «Я очень счастлива. Правда-правда! Я счастлива, что ты всё ещё меня помнишь».
Прощай, дорогая! Уже очень поздно, и мне нужно делать уроки. Приезжай поскорее.
Твой Василёк.
P.S. Кажется, я приняла это прозвище. Помнишь, его придумала мама для нашего папы, когда ещё была счастлива? А теперь папа называет так меня. Мне, конечно, очень нравится моё имя – София, но… По-моему, я его пока не заслуживаю. Оно слишком прекрасно для такой дурнушки, как я.
После сегодняшних приключений мне больше всего на свете хотелось расслабиться и поужинать с отцом. Он, конечно, переживал из-за моей встречи с бабушкой в швейной мастерской. Наверное, ему хотелось защитить свою упрямую дочь от ненужных потрясений, и поэтому он так долго отговаривал меня от нежеланного знакомства.
На самом деле я просто не могла не пойти туда, даже если бы действительно хотела остаться незнакомкой для суровой швеи. Я чувствовала, что должна рассказать историю, доверенную мне свыше. Не знаю, кому это понадобилось – Богу или Дьяволу, но верю: эта история должна быть рассказанной. И я буду стараться, буду причинять себе боль, если потребуется, но всё-таки сделаю всё возможное, чтобы позволить ей выбраться наружу и навсегда покинуть темницу воображения.
Папа позвонил мне и сказал, что вернётся домой слишком поздно – репетиция нового мюзикла затянулась. Он давно бросил неблагодарное режиссёрское дело и стал преподавателем в молодёжной театральной студии. Правда, работа с юными артистами отнимает ничуть не меньше душевных сил, а может быть, даже больше. Но мой отец не боится трудностей. Думаю, даже если повсюду отключат электричество и на земле воцарится непроглядная тьма, Александр Светлышев продолжит сиять, как самая яркая звезда на далёком небосклоне, и в конце концов разорвёт мглу на куски.
– Пап, почему ты никогда не рассказывал про настоящее имя моей матери? – поспешно спросила я, когда он уже собирался положить трубку. На другом конце провода