Девять писем для Софии. Ксения Шаманова
и боялась однажды поддаться его тёмному обаянию. На сцене я видела несчастного короля, который настолько увяз в этой самой гордыне, что вконец запутался. А для чего он, собственно говоря, живёт, если впереди нет ничего, кроме пустыни одиночества? И хочется выбраться, но не хватает сил, и чем сильнее пытаешься, тем тяжелее бороться дальше.
Миловидная румяная девушка, которая уже успела очаровать меня своим ангельским голосом, выбежала на сцену в простеньком ситцевом платье, растрёпанная, босая и ужасно взволнованная.
– О, Даниэль! – она обняла грустного певца за плечи. – Скажи мне, что это ложь… Неужели, неужели завтра начнётся война?
– Милая София! – он обернулся, прижал девушку к себе и зарылся носом в её каштановые волосы. Я вздрогнула – не ожидала услышать своё имя, и оно показалось мне в эту минуту особенно прекрасным.
– Я был бы рад успокоить тебя, но… Воля вашего короля непреклонна. Логос будет воевать с Эйдосом, а это значит, что я… что мы…
– Нет, этого не может быть! – София тревожно заходила по сцене, заламывая руки.
– Этого не случится! – продолжала приговаривать она, глядя вверх, словно всё вокруг прекратило для неё существование в этот миг, и осталось только небо с крылатыми облаками. Наверное, именно из их объятий и рождаются ангелы.
– Это случится, – оборвал её Даниэль. Его голос заметно охрип, а колени подрагивали в такт усилившемуся ветру. – Но не сейчас, а через несколько часов… И нам остаётся только жить сегодня так, как будто никогда не наступит завтра, – он взял Софию за руку и снова притянул к себе. Пряча лицо у него на груди, девушка беззвучно плакала.
– Жить сегодня так, как будто никогда не наступит завтра, – пробормотала она. Единственное, что остаётся…
Потом объявили антракт, и к нам подошёл тот самый суровый человек в костюме, которого мой мальчишка называл отцом. Правда, теперь этот представительный мужчина выглядел вполне себе доброжелательным. Он похлопал сына по плечу и улыбнулся мне так, словно знал меня целую вечность, хотя я была уверена, что мы никогда раньше не встречались.
– Кто же эта очарованная зрительница? И когда только мой Александр успел познакомиться с такой красавицей? – шутливым тоном спросил режиссёр. Мой новый друг в общих чертах рассказал отцу историю о найденном котёнке, и я сразу поняла, насколько они близки. Оказавшийся совсем не суровым господин постоянно называл сына полным именем. Потом, когда мы снова встретились, у меня тоже вошло это в привычку. Александр… в этом сплетении букв заключена великая сила.
– Сегодня показательное выступление. Мы надеемся, что о нас узнают и нами заинтересуются. Наша труппа совсем недавно перебралась в столицу, и теперь нам нужно постараться, чтобы заявить о себе, – режиссёр говорил со мной, как говорят со взрослыми, и это меня сразу же подкупило. Любому ребёнку нравится, когда его уважают.
– Значит, вы не отсюда… Теперь понятно, почему я никогда раньше вас не видела, – с довольной улыбкой проговорила я, стараясь держаться уверенно, чтобы собеседник не посчитал меня невежественной.
– Да, мы из далёких краёв… Оттуда, где всегда поёт море, а у ветра солёный привкус, – режиссёр мечтательно