Неохазарус. Мурат Юсупов
и не будировали к себе интерес, все равно топот презрения вместо аплодисментов, и понимаешь, за что таким как вы не нравилось российское дворянство – там берегли честь смолоду, и за такие штучки могли и по роже отхлестать, и всего лишить, а сейчас политкорректность с душком.
И прожектора выхватывают не заверандный упадок, а хайтековский павильон, евроремонт для избранных. – распалялся Тимур, все глубже проникая в изображение одной из сторон медали. – А в нашем доме положительная энергетика как-будто иссякла, выветрилась, выморозилась и утекла в атмосферу, вместе с неуловимой уборщицей подъездов, сантехниками, ремонтниками, аккуратно внесенными строчками в простыню платежной ведомости.
Там, где раньше жила чистюля тетя Нина, сейчас повар-квартирант с осеннее-весенними обострениями, по ночам странно лечится, пирожки печет, брагу на продажу ставит, а тетя Нина в гробу переворачивается, видя хаос там, где она пылинки сдувала.
Соседка-бухгалтер с дочерью крепко держатся крестьянских корней, как дедка за репку, и живут, подчеркивая, что вышли из деревни не говором или крестьянской сметкой, а исключительным, дезодорированным кисловатым, хлевным запахом из приоткрытой двери,но это кажется в прошлом. Над нами полковник медслужбы, тишайший человек с женой и двумя дочерьми, воспитанный, деликатный, неконфликтный. В отличие от своей жены и дочерей, при встрече здоровается и она кажется начала. Еще выше – женщина с бультерьером, к которой приезжает азербайджанец, на проверку оказывающийся армянином, и которая каждый раз умиляется моим страхом перед ее животиной, видно, что ей приятно ощущать себя не лицензированной владелицей смертельного оружия ввиде челюстей. Еще выше старички, отметившие в прошлом году золотую свадьбу. Телевидение приезжало. Еще выше, на пороге чердака и плоской мягкой крыши, бывший фсбшник – неожиданно совестливый, депрессивный и пьющий. Следуя знакам, посланным свыше, как-то раз случайно спас его от неминуемой смерти, когда малолетние отморозки тюкнули его по затылку и поиграли им в футбол так, что в итоге он лежал в сугробе под моими окнами, раздетый и с окровавленным лицом, похожий на забитого и освежеванного ненцами моржа. – вспоминал Тимур.
Иногда Тимуру хотелось говорить Уме приятные вещи. «Ты Ангел неземной и это правильно» – шептал он. «Ага…продолжай не томи» – поддакивала она. – «Ты лучшая из всех, ты настоящий друг,душа моя.» – «Еще что, ай я-я-яй, наконец сказал, дождалась, ну надо же, от любящего.» Он не поверил, и правильно, потому что утром снова шум пылесоса под клокочущим ухом, крики на Исламку, уборка, уборка и еще раз уборка.Кто то заедает стресс, а она убирается,знал он. Иногда ему казалось, что Ума хочет выкачать из квартиры весь воздух и раздать им кислородные маски, немаркированные баллоны с кислородом, стерильные костюмы и бахилы, с одной целью – лишь бы в квартире ни пылинки,не соринки, приносящей ей нестерпимые физическое страдания,казалось скрипящей на зубах и лязгающей танковыми гусеницами над мягкой головой.
А