Неохазарус. Мурат Юсупов
но значит все правда.
– Показалось, показалось. А что, разве дома нельзя надеяться и прыгать?
– Так дома не интересно. Я же с тобой хотела.
– Ну уж я не знаю. А муж как посмотрит?
– А что ты его боишься? Боишься да, признайся Тимур?
– И что, поэтому вы обиделись и первого числа не пришли. Если не по-вашему, то, типа, и совсем никак, отдыхайте мол. Гордыня. – ушел от ответа Тимур.
– Что, что? – переспросила Умина подруга.
Говорит про себя: «Оглохла». Вслух:
– Ну если, говорю, по-вашему никак, то все –дружбе конец, что ли ?
– Да, Тимур. А мне-то знаешь что, мне кажется: у тебя такой зуб на нас вырос. Мог бы прямо сказать: так-то и так, я против вас имею, но молчу.
– Тимур же бестактно отвернувшись от собеседницы, мысленно вел раз-говор с Умой «А они?» – спрашивал Тимур. – «Я не с ними живу, а с тобой, – отвечала она. – «А жены их любят не меньше, а даже и больше.» – чеканил Тимур мячиками аргументов. Ему было обидно и казалось, что его не ценят. «Это тебе так кажется, а они делают не сколько не меньше тебя. Ты знаешь, сколько Хасан на жену в месяц тратит? Ты бы уже меня к стенке приколо-тил» – как пыль скрипела на зубах Ума. – «Так да, так? А ты что, сильно ну-ждаешься? Деньги не выпрашиваешь? Когда просишь сто, я всегда даю две-сти, а когда пятьсот, даю тысячу.» – «На, на, забери свои деньги, все забери» – «Хорошо, хорошо, только надолго ли, эти твои слова. Да, да… шмоточни-ца, – кричал Тимур. – «Барахольщик, со своими книжками за тысячу рублей» – «Что? Это две книжки по пятьдесят рублей.» – «Да, да, так я тебе и пове-рила», – и она вытащила из кошелька пару тысяч и бросила в воздух. – «Ки-дай, кидай мой труд, как бумагу. Отныне не получишь, не выпросишь и по копейке. Бросается она.» – в гневе шептал Тимур, трясясь японскими остро-вами от нервов и куря уже третью подряд коротышку «Житан», после того, как они проводили в час ночи последних гостей и разругались в пух и прах, прошло не так много времени, в какой то момент ему даже показалось что под ним действительно ходит земля. – Вот покурю и завтра снова пойду на уступки, а может и сейчас опрометчиво забуду ее бессердечие». Только что готов был убежать от нее, как от чумы, но Ислам ее крючок и воблер. Ему необходимо кому-то сказать, с кем-то поделиться секретом, что ни одна баба не стоит того, чтобы из-за нее портили отношения мужики. А почему?
Да потому, что бесполезно верить в божество на Фарси, жен-щина, бе-жит поток, он сладок, циничность им название, набор загадок, расчетливые существа, павлиньи перья, глаза дьявола и око сердца, жужжащая в цветке пчела, речь льется, или немота по ситуации – спать или бодрствовать, выбор не велик. И не выдумывай материй высших ткань, завеса, сплетенная из смерти и бессмертия, в отличие от света, имеет форму женщина, она важнее в ней, лишь для нее самой и вот теперь и для меня, она главней чем содер-жанье, пусть и миллиона книг, простое тело приводящие в безумие. В обрат-ное не верь, пустая трата времени, люби их что есть сил лучше не надейся на взаимность, ведь в них всегда расчет. Когда же они рядом, за них всегда переживаешь, лучше их