На грани. Юлия Зарывных
попробую, – растерянно согласилась она.
Над келифосом соткалось кольцо алого пламени. Быстрыми движениями девушка начертила внутри символы, обозначив стороны света. На третьем знаке нити натянулись, зашипели. Плетение рассыпалось.
– Я не сильна в поиске, если ты помнишь, – виновато сказала она.
Керден нашарил завалявшийся в сумке чирэ.
Орана положила кристалл между страницами, повторила плетение. Символы поочерёдно вспыхнули.
– Ходили слухи, что ты погиб, – произнесла она, завершив рисунок.
– Мне нужно было уехать.
Керден украдкой взглянул на книгу. С прошлой встречи маниту в келифосе девушки стало значительно больше.
– Эллоя сказала правду, – вздохнула Орана. – Ты сбежал.
– Это не так. Мне нужно было время, нужно было побыть одному.
Девушка покачала головой.
– Ты никогда не умел врать. Почему не написал?
– Не знал куда.
– Знал, но не захотел.
Последний символ лёг на рисунок. Чирэ приобрёл багровый оттенок, замерцал в такт биению сердца порченного.
– Да, я виноват, – уступил Керден. – Идём. Извинения принесу, когда вернём келифос. Иначе слухи окажутся правдой.
Алая нить, соединившая чирэ и порченного, плутала по окрестностям. Существо обогнуло заброшенную конюшню, перебежало тракт, зализывая раны, задержалось в поле. Порченный двигался на запад, прямиком к эсадровскому куполу.
Орана остановилась у кромки леса.
– Он ищет укрытие. – Девушка угрюмо оглядела заросли ельника.
Керден придержал колючую ветвь.
– Не обязательно.
– Скоро рассвет. До Грани ему не успеть.
Девушка нырнула в густой частокол деревьев.
– Успеет, если будет держаться в тени. – Керден шагнул за ней.
– Разумнее выждать пару часов. Он знает эти места, у него преимущество.
– Нельзя рисковать, – не уступал Керден. – Ткачи не сунутся за Грань. Ему это прекрасно известно. Какой смысл искать нору, когда есть возможность удрать? А мне совершенно не улыбается жить с мыслью, что каждый вдох может стать последним.
– Тебе никогда со мной не рассчитаться, – сдалась Орана.
Келифос выплюнул связку золотых нитей. Медленно вращаясь, плетение окружило людей сияющим коконом.
– Держись рядом, – добавила девушка.
Пахло гнилью и сыростью. Листья высокого папоротника липли к одежде, голые ветви елей норовили царапнуть кожу. Жёлтое сияние плетения и алое мерцание чирэ освещали путь не хуже факела. Однако стоило деревьям сомкнуться плотной стеной, как благодатный свет обернулся зловещими отблесками. В каплях росы мерещились голодные глаза, в переливах теней грезились хищные звери.
Орана чутко реагировала на звуки – замирала, заслышав шорохи в листве, отправляла ленты осветить путь, едва завидев движение ветвей. Дважды они останавливались, чтобы свериться