Логика Аристотеля. Первый том. Валерий Алексеевич Антонов
языка.
Телеологическому взгляду на природу мы обязаны бесчисленными заметками и симпатичными наблюдениями; вот только понятие цели всегда было лишь стимулирующим вопросом, никогда не дающим удовлетворительного ответа. Аристотель, однако, видел ответ в вопросе с детской уверенностью. Он всегда успокаивал себя слишком рано.
Его часто повторяемое утверждение о том, что природа ничего не делает напрасно, как мне кажется, содержит суть его ложной натурфилософии. Аристотель считает, что знает что-то там, где никто другой ничего не знает. Это утверждение только звучит более убедительно, но оно так же недоказуемо и недоказуемо, как и полностью эквивалентное предложение: природа всегда преследует цель. Из понятия цели в обыденном языке выведено все. Поэтому все чудовища позднейшей телеологии можно найти уже у Аристотеля.
Даже правило, согласно которому природа всегда производит лучшее из возможного, то есть оптимизм, который Вольтер считал смешным, а Шопенгауэр – гнусным. Даже недостойная доктрина, согласно которой растения существуют на земле ради животных, а животные – ради человека. Весь этот взгляд на природу основан на самонадеянном ценностном суждении – оценивать природу по ее полезности для человека. Это было бы просто банально. Мы всегда остаемся антропоморфными в своем мышлении и речи. Только Аристотелю удается сделать свой мерило еще более узким, еще более маленьким.
Он классифицирует животных по их сходству с человеком. Но при этом только мужской пол задает стандарт, а женщина предстает как прирожденная рабыня, созданная природой неполноценной. Неудивительно, что существуют также неполноценные фигуры, неполноценные вены, неполноценные размеры; «впереди» ценится больше, чем «позади», «выше» ценится больше, чем «ниже».
Ценностное суждение – слабое место телеологии. Кстати, мы и сегодня так же мудры, как и две тысячи лет назад, и так же беспомощно, как Аристотель, называем «случайными» те явления, которые мы в состоянии объяснить причинами или целями именно по этому поводу. В своей «Критике языка» я попытался показать, почему понятие цели не было удалено из языка даже современным естествознанием.
«Закономерность – это новейшая мифология, которую человек вложил в природу; фундаментальная ошибка современного естествознания состоит в том, что оно путает необходимость и закономерность».
Только лингвистическая критика признала, что два основных пути, которые должны вести к вершине человеческого знания, – дедукция (умозаключение от общего к частному) и индукция (умозаключение от частного к общему) – это всего лишь два пути, В точке их пересечения находятся слова или понятия человеческого языка, причем индукция образует слово, как водяной пар поднимается под воздействием солнечных лучей, а дедукция разделяет слово или понятие, как родник разделяет вершину горы на низину.
Аристотель стремился