Инязовки. Наталья Борисова
мне, как котенок: «Му-урр!» Мы хохотали до слез, до изне-можения, словно нас щекотали черти. Из нашей комнаты «108» постоянно доносились крики, визг, дружные раскаты смеха. Гос-тей, как ни странно, сюда тянуло магнитом, и все чувствовали себя, как дома. Мы сроднились, стали единым организмом, который без одной из нас уже не мог считаться полноценным. В моей душе проснулось столько радости, столько желания любить. Я уже не представляла, что у меня могла быть иная жизнь.
Жизнь наша была полна событий и напоминала покрывало из пестрых лоскутков: каждый прожитый день нес в себе какую-то информацию, являлся частичкой общей картины нашего бытия. Одно оставалось неизменным: я по-прежнему думала о Борисе и проживала с ним каждый свой день.
Дни стояли пасмурные. Выпал грустный дождь. После такого дождя обычно начинает все распускаться и хочется любить. Я ехала на рынок за картошкой и, ничего не купив, отправлялась шляться по улицам, с любопытством разглядывая, как с пробуждением природы преображается город. Домой возвращалась на речном пароходике, в одиночестве сидя на холодной, обдуваемой ветрами палубе.
В нашу комнату зачастили пятикурсники с магнитофоном и записями, привезенными с Кубы. Женька готовила на всех большую кастрюлю фирменного супчика – жиденького, но наваристого и вкусного. Мы засиживались допоздна, разговаривая об испанском, о кубинской музыке. Студенты, прошедшие стажировку на Кубе, в наших глазах при-равнивались к преподавателям и казались богами с высокой горы Олимп. Все, что рассказывали «кубинцы», мы впитывали в себя, затаив дыхание. Знание языка делало всех причастными к чему-то великому, прекрасному.
Поездка на Байкал стала самым ярким пятном в пестром «лоскутном одеяле». Какой чудесной была эта картинка, увиденная воочию, а не на иллюстрации! Скалы, камни, отшлифованные ветром и прибрежной волной, необъятная водная гладь и горы вдали, в синей дымке похожие на мираж. Дополнением к замечательному пейзажу явились местные мальчишки, которые великодушно таскали дрова для костра, а потом провожали нас на велосипедах.
Началась летняя сессия, и подготовка к экзаменам до конца июня заслонила все земные радости. Первым сдавали экзамен по медицине у «бабы Нади», вся хирургия которой состояла из «житейских случаев». «Вот был такой случай…» Некоторые «случаи» прочно вошли в копилку узнаваемых анекдотов. Однако на экзаменах «баба Надя», забыв о прежней фами-льярности, была необычайно строга и придирчива. Особенно к тем, кто не проявлял интереса к ее богатому жизненному опыту и оставлял без внимания ее «содержательные» лекции. Я интересовалась медициной, потому негаданно попала в число счастливчиков, заработавших «автомат».
С наступившим теплом неудержимо поманил к себе остров Юность. Мы катались на лодках, бороздя вдоль и поперек небольшой заливчик, и с натертыми от весел мозолями на ладонях шли сдавать диамат, призывая на помощь все небесные силы:
– Дяденька Самбуров,