Огнем и вином. Хроника третья. Валентин Никора
обернулись застывшими венами рек, желтые – поднялись пиками гор, белые круги превратились в заснеженные поля, а над всем этим полыхнули огненные окантовки, и огромный кровавый ромб превратился в маленькое солнце. Илья вдруг впервые осознал, как много кругом красного и черного, словно жизнь и смерть, добро и зло, день и ночь ходят в одной упряжке и просто не могут обойтись друг без друга.
Илье грезились залитые солнцем луга, белокаменные города, хороводы задорно смеющихся девок. Виделось ему, как он, раскинув руки, летел над землей. Этот полет в никуда страшил своей необычностью, но и манил запретным счастьем. Илья парил в звездном небе, поддерживаемый лишь теплым ветром. Внизу колыхалась ковыль, дальше темнели силуэты насупленного леса. А за чащобами высились горы. Их белые шапки загадочно светились неестественным светом, заставляя взмывать все выше и выше. И уже оттуда, из заоблачной выси, Илья разглядел огненную ленту, рассекшую горный хребет пополам. А с горного плато в воздух взмыло подозрительное черное пятно.
Двери неожиданно громко хлопнули. Чудесное видение, а вместе с ним и мысли о превратностях судьбы растаяли. На пороге стояла старуха, укутанная в пуховый платок. Это была баба Яга.
– Что, милок, испугался? – кивнула головой Яга в знак приветствия, снимая с себя поизносившуюся шубейку и вешая ее на сучок, специально не стесанный с бревна на стене. – Чай я тебя не съем.
– Один раз ты уже пыталась. – согласился Илья.
– Помолчал бы, герой. – усмехнулась старуха. – Это ж надо было так ужраться! Что ты дракону сказал? Никанорыч, хоть и сторож, а все же натура тонкая, поэтическая. Да и то сказать: было б у тебя три головы и все девки от тебя бы нос воротили, – сладко бы показалось? А зачем ты княжичу в глаз двинул? Что, дедовы речи подействовали? Так ведь ход истории пьяной дракой не переломить. И даже, если не вернутся Иваны из похода, все одно по их следам двинется дружина… Но вот к чему ты моего кота по лесу гонял и за хвост как булаву раскручивал – того, видимо, мне никогда не понять. Он-то тебе чего сделал?
– Значит, достал. – буркнул Илья, но не смог припомнить ни один из этих подвигов.
– Ладно, уж… Выпей. – вздохнула Яга и протянула ковшик с водой, которая вдруг зашипела, забурлила, словно кипяток. Илья опасливо покосился на дно; там стремительно таяло что-то белое.
«Авось не отравит. А то кто потом будет предвыборные речи толкать?» – вяло подумал Илья и отхлебнул колдовского зелья. В горле сразу запершило, но зато в голове сразу прояснилось, боль прошла.
– Слушай, старая, – вздохнул протрезвевший Илья, – мне тут привиделось, будто лечу я в какие-то горы, и кто-то спешит мне навстречу. И тревога какая-то мучит. Точно кто-то меня предупредить хочет, но не может… Да еще накануне приснилось похищение Василисы. Только там дракон ни в чем не виноватый. Жертва обстоятельств, как и я.
– Вот гадина! – всплеснула руками Яга. – Это все Мара