Инспекция. Число Ревекки. Оксана Кириллова
приговор. А ведь у нас уже тогда и евреев было прилично, и другой шелухи… со всей Европы! Потому нужно было организовать работы так, чтобы к их окончанию как минимум четверти не было в живых. Мы просто просчитали количество дней, заложенных на строительство, соотнесли их с количеством кремационных печей, бывших у нас тогда в наличии, и высчитали норму тел, которые могли сжечь на тот момент. После этого я дал отмашку своим парням по ежедневной норме трупов на строительстве. В этом плане нам, конечно, повезло, что оно пришлось на зиму.
Пока я обдумывал услышанное, мне вдруг вспомнились обрывки разговоров во время инспекционных поездок по генерал-губернаторству.
– Я всякое слышал о русских, – медленно проговорил я.
Хёсс кивнул.
– Суть бессмысленного русского сопротивления поистине страшна, фон Тилл. Это надо понимать. Один ландверовец[10], участник Мировой, рассказал мне как-то любопытный эпизод на той войне. Им пришел приказ о взятии крепости, охранявшей важный транспортный узел. Решили травить. Тогда газ уже начали использовать, ты знаешь. Привели в действие три десятка газобаллонных батарей. Хлор проник на территорию русских километров на пятнадцать. Все листья пожухли, даже трава почернела, птицы не летали, ничего не жужжало, не стрекотало. Тебе, фон Тилл, наверное, не понять, что такое газовая атака – оно и к счастью, – но мне довелось испытать на себе действие хлорпикрина. Он используется как компонент фумигантных смесей в сельском хозяйстве, и Хедди как-то забыла меня предупредить про обработку, я вошел в теплицу…
Хёсс сделал длинную паузу и медленно покачал головой. Даже сейчас при воспоминаниях лицо его перекосило.
– Я испытал мучительнейшие боли – а ведь я находился там всего несколько секунд. Перестал видеть, глаза горели, из носа текло не переставая, кашель заставлял сгибаться пополам еще на протяжении нескольких часов. Весь день потом я пролежал в кровати под присмотром врача, напичканный лекарствами и галлонами воды. А ведь это была сельскохозяйственная смесь, не военная. Те ландверовцы были уверены, будто лишили русских всякой возможности к сопротивлению. Более того, вслед за газовой атакой наша артиллерия еще и обстреляла крепость, и только после этого выступила пехота. И что ты думаешь? Когда наши прошли обе линии обороны, навстречу им поползли русские! С красными рылами от химических ожогов, с глазами навыкате, отхаркивая кровь и хрипя, они шли… нет, не сдаваться, фон Тилл, – они шли в штыковую атаку!
Хёсс уставился на меня так, будто это я вел рассказ. На лице его вдруг отразилась безотчетная тревога, словно он лично был свидетелем подобного не далее как вчера.
– По всем законам природы они должны были уже сдохнуть или, на худой конец, валяться в судорогах и дохнуть в мучениях. У них ведь там и противогазов толковых не было, обмотали лица какими-то тряпками и поперли – фактически уже трупы! Представь себе, как проняло тогда парня – сколько лет прошло,
Ландверовец – служащий ландвера. Ландвер – регулярные части армии Австрийской империи, применялись в боевых действиях в 1809–1859 гг., позже переведены в режим ополчения. К началу ХХ в. – второочередные войсковые формирования в Пруссии, Германии, Австро-Венгрии и Швейцарии, а его служащие – военнообязанные запаса 2-й очереди.