Ночные бдения кота Мурра. Герман Вольфлинг
что это именно они, а не мафиози-беспредельщики – истинные хозяева планеты.
«Не по душе они мне. Вот наша милиция – веселые были ребята, что им заблагорассудится, то и делают, на посту стоят – шляпа набекрень, ноги растопырены, сами жили и другим жить давали, а эти – машины, в которых черта засадили»47.
Несомненным остается тот факт, что именно с того момента, как нашу старую доблестную милицию переименовали в полицию, как только свершился этот акт тотальной глупости правящих кругов, пытающихся поглубже прогнуться в подобострастном поклоне перед демократическими надзирателями мира, все и покатилось в тартарары.
Если раньше мы позиционировали себя и свой национальный, особый путь, то теперь все смешалось в домах Европы и Азии.
Раньше «следствие вели Знатоки». А теперь у нас эту нишу прочно заняли всякие менеджеры, последователи Чипа и Дейла Карнеги.
И в жанре детектива вместо «Смертельного убийства», бывшего, как все знают из кинофильма «Гослото-82», самым читаемым золотым триллером, у нас появились графоманы менее кровавые, зато более плодовитые.
На смену Семеновым явились Донцовы – пушистые и ласковые, каждая придумавшая один вечный сюжет, в котором меняются лишь имена главных героев да породы домашних любимцев.
Сейчас любой неуловимый серийный маньяк-убийца непременно делает умильные селфи с котятами (перед тем, как кого-нибудь задушить или зарезать), раздает няшные интервью гламурным журнашлюшкам, у которых в голове две мысли: «Кто с кем сколько раз успел, и что будут носить в следующем сезоне».
Все помешались на Стокгольмском синдроме. Теперь любой сюжет завязан на том, как злой маньяк, которого в детстве непременно изнасиловал толстый отчим, захватывает в заложники единственного в городе черного мальчика, ничего плохого афро-американцу не делает, обезьяной не называет, кормит, поит до тех пор, пока в здание не врывается отряд быстрого реагирования и не убивает маньяка. Все рыдают. Негритенок, заложник маньяка, страдает, меняет ориентацию и уходит работать разбойником за 13 процентов годовых от награбленного в банду «Голубая Луна». Все. Финита ля комедиа.
Такая вот она нынче – литература.
В былые времена гордились мускулами, победами, достижениями в той или иной сфере. Нынче меряются пивными животами, шикарными спортивными автомобилями да ворованными миллионами.
Мельчает и опошляется все!
Да, раньше и птички были вкуснее, и в острог за паршивого воробья никого не тащили!
И вот я говорю вам, о, мои юные последователи! Сначала вас выдрессируют, сделают инертными, не реагирующими на мышей и стрекоз. Затем убедят, что мясо для хищника вредно. Дальше – больше.
Следуя своей извращенной логике, наша котократия все-таки добьется признания однополых браков, а там до демографического кризиса да психологического коллапса – лапой протянуть!
Коты очень быстро
Многим современным социологам кажется невероятным существование милиции в те времена, когда не было ни советской власти, ни стран Варшавского Договора. Однако эту цитату, при желании, действительно можно найти у И. Гете в «Эгмонте».