Записки невольника. Николай Молчаненко
считай, всё пропало. Отбой в десять, но почти все валятся на койки раньше.
По вечерам иногда слышна гитара и мандолина на «бледоходе». Репертуар на удивление совпадает с характерами тех, кто играет:
Коля Беспорточный поёт печально и тихо: «Жизнь течёт печально и капризно, дни бегут; никто не вернёт…»
Володя Чекаловец с лёгкой улыбкой исполняет: «В бананово-лимонном Сингапуре…»
Павел Домбровский трогательно тянет: «Катя, Катюша, подружка моя, помнишь ли тёплое лето это?..»
Эмиль выводит грустные строки: «Чёрную розу, эмблему печали, вы в час разлуки мне принесли…»
Вчера у нас была дезинфекция. Откуда только берутся эти клопы-кровопийцы? Этот день оказался хуже, чем любой рабочий. В комнатах развели серу, окна и двери заперли, а нас повели в баню. В душевой нас продержали почти весь день – санобработка белья не получилась. Вернулись в лагерь поздно, открыли окна, но в бараке невозможно было находиться: везде едкий запах серы, глаза слезятся, а в носу словно режет. Вынесли матрасы на двор и улеглись под открытым небом. Весь двор был усыпан матрасами. Полчаса спустя пошел дождь. Мы затащили матрасы в барак, к счастью, без луж – весь двор засыпан шлаком. Как дождь стих, снова вынесли их во двор, уснули. Но вскоре начался новый дождь. В ту ночь мы так и бегали туда-сюда, мучаясь от холода, усталости и бессонницы.
Сегодня вернулись с работы, а в бараке стало легче дышать – наконец можно спать спокойно. Дописываю эти строки и буквально падаю от усталости. Воспользовавшись суматохой, двое ребят снова попытались сбежать в город за едой. То ли кто-то их выдал, то ли просто не повезло, но полицаи начали обыск по комнатам и вычислили, кто ушел. Когда ребята вернулись с хлебом, их тут же забрали в карцер и избили.
8 июля 1943 года.
Сегодня вечером те же двое опять выбрались в город, но вскоре их привел обратно городской полицай. Невезение! Теперь они снова в карцере. Лёня Попов думает, что в прошлый раз их сдал Герман.
Вчера отобрали пятьдесят человек для работы на новом предприятии. Костю и Ивана из нашего цеха сначала записали, а потом вычеркнули и оставили. Вечером отправили остальных на шахту. В лагере осталось всего сто сорок человек.
10 июля 1943 года
В Красной армии то ли уже ввели, то ли собираются ввести погоны, как это было при царе и у белогвардейцев. Это же из прошлого, из старого мира! Миша говорит, что погоны больше подходят матушке России, чем нынешние "ромбы" и "шпалы".
В последнее время нас регулярно в час или в половине второго ночи по тревоге гонят в убежище; сидим там каждый раз до четырёх утра. Есть хочется невыносимо. Глаза сами собой слипаются, веки будто солью разъедены. Кажется, что усталости больше быть не может, сон буквально сбивает с ног. К тому же во сне не чувствуешь голода, а иногда даже снится вкусная еда, да ещё и в большом количестве. Каждое пробуждение сопровождается нестерпимым голодом. Когда же мы к нему привыкнем?
Сегодня ночью, как только завыла сирена, я забрался под матрас и продолжил