Записки невольника. Николай Молчаненко
страх перед их бесчеловечностью проникает всё глубже в нас, заставляя молчать, даже когда хочется кричать.
4 июня 1942 года
Какие же мы стали доходяги! Один из наших решил проверить, насколько мы истощены, и согнул руку в локте, повернув кулак внутрь. У него кожа от локтя до запястья свернулась в трубочку вокруг кости – одно лишь жалкое напоминание о том, что когда-то были мышцы. Это так поразило всех, что все тут же стали проверять свои руки. У некоторых выглядело ещё хуже. Голод съедает нас медленно, оставляя только кости и тени прежних сил.
После того как нас перевели в лагерь у завода, недалеко от проходной, старый сарай переоборудовали в столовую. Здесь мы теперь получаем нашу ежедневную баланду и маленький кусочек хлеба. Но сегодня произошло нечто удивительное: хлеб внезапно выдали в бараке – один батон на четверых! Это в три раза больше, чем обычно. Мы недоумеваем, что произошло. Может, немцы решили, что это дешевле картофельной муки, которую они пытаются экономить, хотя её потребление растёт, несмотря на все их репрессии и наказания.
В нашем лексиконе давно закрепилась тема "сворованной" муки. Чтобы немцы не понимали, когда мы говорим об этом, один остроумный парень предложил зашифровать её как "с(г)издопар" – вторую букву я слегка изменил для благозвучия. Потом и вовсе начали говорить просто «(г)издопар». Это вызвало такой смех и одобрение, что слово быстро прижилось. Немцы, чувствуя что-то неладное, перенесли муку из-под навеса в сарай, но допустили ошибку: задняя стена сарая не доходила до крыши. Теперь за мукой ходим по двое: один залезает, вставая на плечи другого, а потом подтягивает его. Набрав муки, возвращаемся тем же способом.
Обыски стали частью нашей жизни. Нас обыскивают после работы на заводе, при возвращении в барак и даже на заводе, особенно в районе хранения муки. Иногда бьют не слишком сильно, а иногда – до полусмерти. На заводе испечь хлеб нельзя, да и нести в барак слишком опасно – риск быть пойманным велик. Некоторые ребята, отчаявшись, едят тесто в сыром виде, не в силах дождаться другого шанса.
Сегодня узнали страшную новость: говорят, что под Харьковом окружена армия Тимошенко.
Поражение армии маршала Семёна Тимошенко под Харьковом в мае 1942 года, известное как Вторая битва за Харьков, стало одной из крупнейших катастроф Красной Армии во время Великой Отечественной войны. Ставка переоценила успех под Москвой и начала наступление без необходимой подготовки.
Операция началась 12 мая 1942 года с целью отбить Харьков. Немцы сознательно отступили почти до Харькова, провели контрудар с флангов и окружили советские части в районе Барвенковского выступа.
22 мая немецкие войска замкнули кольцо окружения, и к 28 мая операция завершилась. Советская армия потерпела тяжелое поражение: по разным оценкам, потери составили около 270 000 человек, из которых примерно 200 000 были убиты, ранены или попали в плен. Немецкие потери были значительно меньше – около 20 000 человек (убитыми, ранеными и пропавшими без вести).
Это поражение нанесло серьёзный