Иловайск. Рассказы о настоящих людях (сборник). Евгений Положий
подготовленными оказались к внештатным ситуациям и устойчивее к рутине и алкоголю.
Двинулись: четыре «газ-66», два «уаза», одна бэха. Направление вроде бы понятно – Иловайск – Кутейниково, но по какой дороге конкретно ехать, большой вопрос.
– Мне Ашот рассказал все достаточно подробно, – говорит Автобус, – я с ним еще вчера эту тему перетер. Я понял, конечно, но не все запомнил.
– Разберемся.
Только выехали из Амвросиевки, как начали крыть минометами. Не то чтобы очень близко, но и не очень далеко. Поехали на Кутейниково, и по всей трассе, около 30 км, где шли вчера и позавчера наши колонны – все выжжено, то тут то там трупы бойцов: то голова, то рука, то гора кишок. Скорее всего, что разбили их буквально накануне, развалили всех, кто шел до нас, но запаха пороха мы почему-то не ощущали. Там поля, и дороги практически не видно, после обстрелов все выжжено, двадцать сантиметров пепла, а они все кладут свои мины – то там взрывы, то там, пристреляли все дороги, вот и долбят. А мы пять минут едем – пять минут поливаем водичкой бензонасос.
– Дали машины булки развозить по сельпо – нате, ребята, воюйте! Говорил я им: дайте, нормальную технику! – ругается Автобус, у него из-за пепла и земли заклинило выжимной подшипник. – Военный «камаз» выдерживает 15 минут после дырки в колесе, компрессор воздух докачивает, борта бронированы, стрелковым оружием не достанешь, а и потяжелее чем-то еще попасть нужно. А что мы? У меня в кузове двенадцать человек и полный боекомплект! Поймаем хоть из пистолета пулю в ящик – и все, разлетимся, как хлопушки на хрен!
Академик слушает внимательно, не отрывая взгляда от дороги. Пейзаж похож на необитаемую после ядерной войны планету.
– А знаешь, я до войны практически коммунистом был. – Автобус ведет грузовик уверенно, чувствуется рука мастера. – За Россию переживал, к тому же, брат у меня там родной живет, в Хабаровске. Я Путина идеальным руководителем считал, а сейчас я его, как бы это… ненавижу, наверное. Ты на Майдане, Академик, стоял?
– И на Майдане, и на Груше.
– А я на Майдан со стороны смотрел. Не верил я в эти разговоры о сдаче Украины. Но когда Крым отжали, стало понятно, куда оно клонится. Места себе не находил…
– А теперь?
– Теперь нашел – вот мое место, за этой баранкой.
Наконец уперлись в перекресток. Не очень понятно, куда дальше двигаться, даже камня никакого с надписью нет: мол, поедешь туда – коня потеряешь, туда – еще что-то; у нас в какую сторону не сунься – везде стреляют. Стали звонить Ашоту – нет связи. Часа два уже прошло, как выехали. Наконец, непонятно какой дорогой, но Автобус довез нас до Кутейниково, памятник ему поставить надо за ориентирование на местности. Остановил свой «шишарик», спрыгнул на землю и сказал, что дальше первым не поедет:
– У командиров карты есть, пусть они и ведут.
Со всех