Пятая стадия. Полина Ласт
кружевом по хрупким плечам, а широкая белоснежная улыбка превращала её в ангела, спустившегося с небес в обшарпанную больницу по ошибке. Женя сразу просиял, увидев свою девушку, и махнул ей рукой, словно она могла перепутать его с бритым скинхэдом или, не дай бог, бомжом.
– Женя, Женечка, Евгений, – пропела Мила, на что с соседней койки послышался мерзкий раздражающий смешок. Женя повернул голову, чтобы сказать Ванечке пару ласковых, но Мила, кажется, заметила его враждебный настрой и поспешила сесть к нему на край кровати. Она ловко заставила Женю переключить внимание на себя, обхватив его лицо руками и повернув к себе. – Я говорила с твоим врачом, и у меня для тебя хорошие новости.
– Он сказал, что я сросся с кроватью и буду догнивать тут остаток своей жизни? – насмешливо спросил Женя. По местным меркам – паровая котлета на ужин тоже считалась хорошей новостью и чего-то более воодушевляющего он уже и не ждал, но Мила больно ткнула его в плечо.
– Ты дурак? – Возмутилась она. – Что за упаднические мысли? На следующей неделе выпишут тебя уже, а ты догнивать собрался! Тоже мне – кабачок на грядке!
– Так они и на прошлой неделе говорили, что на следующей выпишут, а я всё ещё тут!
– Жень, у тебя нога в двух местах сломана. Нельзя недельку полечиться, а потом встать и побежать. Врачи тоже не дураки.
– Но эти же два места не по очереди срастаются, – в голосе Жени просквозил шутливый протест, но перешёл на серьёзный настрой, заметив, как Мила недовольно поджала губы. – Мил, я уже пропустил соревновательный сезон, нужно готовиться к следующему, чтобы наверстать упущенное. Я устал лежать, у меня уже все мышцы атрофировались, я не могу так больше.
– Ты же помнишь, что, когда тебя выпишут, будет реабилитация? Тебя не пустят сразу на тренировки.
Мила общалась с ним, как с маленьким ребёнком, и Жене не нравилось чувствовать себя пятилетним малышом, которого мама отговаривает есть песок. Хотелось спорить с пеной у рта, но спорить с Милой – дохлый номер. Проще согласиться с женщиной и сделать по-своему, чем пытаться что-то ей доказать.
– Я помню. Я не собираюсь сразу запрыгивать в седло. Вот восстановлюсь и буду нагонять.
Мила слабо улыбнулась, и Женя понял, что она ему не поверила – лишь сделала вид, принимая тактическое отступление во имя временного перемирия. Прохладная ладонь коснулась его скулы в нежном жесте, и Женя, повернув голову, прижался к её тонким пальцам губами. Мила медленно выдохнула, прильнула к нему в молчаливой просьбе объятий. Руки сомкнулись вокруг её тонкой талии, лёгкие наполнились тонким запахом фиалкового парфюма, глаза закрылись сами по себе. Покой и умиротворение заполнили душу, и в этом тёплом чувстве хотелось раствориться.
Мила тихо рассказывала о жизни во внешнем мире: про экзамены, про вручение аттестатов и выпускной, который Женя пропустил, про то, что уже подала документы в институт и проходит по конкурсным спискам на бюджет. Женя внимательно слушал её, хотя несколько раз терял нить