Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти. Сантьяго Постегильо
что любые другие страдания казались пустяком.
Помпей перехватил гонцов, которых Серторий отправил к киликийским пиратам, и после неизбежных пыток выяснил, что Серторий вознамерился получить деньги от Митридата в обмен на отправку его легионеров в войско понтийского царя.
Образ действий Сертория показался ему по меньшей мере сумасбродным, но он на всякий случай решил сделать все возможное, чтобы разрушить замысел противника, если тот действительно существовал, и принялся громить прибрежные города. Помпей хотел объединиться с Метеллом где-нибудь между Сукроном и Новым Карфагеном, но двигался медленнее, чем предполагал, из-за сопротивления местных жителей.
Луций Афраний вошел в преторий Помпея со свежими новостями, немало удивившими проконсула. Новые, неожиданные сведения отнюдь не показались ему тревожными. Это была почти мечта, ставшая явью.
– Серторий вернулся с юга, взяв с собой остатки своего войска, и присоединился к Перперне и Гереннию, – объявил Афраний.
– Пусть полюбуется на руины, в которые мы превратили союзные ему города, – заметил Геминий.
– Так оно и будет, – согласился Помпей и, наморщив лоб, задумался над неожиданным поворотом событий.
– Если мы вызовем его на решающее сражение при Сукроне, – продолжил Афраний, – есть вероятность, что на этот раз он согласится вступить в бой. В Валенции легионов было слишком мало, но теперь силы сравнялись, и ни в одном из его союзных городов не поймут, если он откажется сдерживать наше наступление. Если же он все-таки откажется, все эти города сдадутся нам, как только он покинет здешние края, и он потеряет власть над южным побережьем Ближней Испании.
Помпей кивнул.
– Далеко ли он сейчас? – спросил проконсул.
– За двадцать миль от нас или чуть больше, – уточнил Афраний.
Помпей посмотрел на Геминия.
– По-моему, все складывается неплохо, – сказал тот, истолковав этот взгляд как вопросительный.
– Будь что будет, – наконец произнес Помпей. – Дадим ему бой у Сукрона завтра на рассвете. Все легионы построить в triplex acies. Клянусь Юпитером, завтра мы наконец узнаем, из какого теста сделан этот паршивец Серторий.
Дождь барабанил по полотняным стенкам претория, где ужинал Серторий. Ужин был скромным: немного сыра, ни капли вина. Серторий знал, что не должен захмелеть. Он был уверен, что на восходе солнца Помпей выстроит свое войско, вызовет его на бой и на этот раз придется драться: Помпей разрушил слишком много верных Серторию городов – уже нельзя не дать отпор разъяренному врагу. Серторий подошел к выходу, отодвинул занавеску и увидел молнии, чиркающие в небе над долиной.
– Солдаты наверняка сочтут, что эта гроза – дурное предзнаменование, – проговорил Перперна у него за спиной, тоже выглядывая из палатки и наблюдая за тем, как на берегах Сукрона бушует ветер.
– Не думаю, – возразил Серторий. – Наши ветераны закалены в сражениях. Они повидали на своем веку грозы, наводнения, засухи, десятки