Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти. Сантьяго Постегильо
драхмах
Ночь была спокойной, берег озаряла почти полная луна.
Пираты сидели у большого костра, ели, пили и тешились с захваченными в набегах женщинами, которых держали при себе перед продажей в рабство.
Цезаря, своего знаменитого заложника, Деметрий также приглашал на эти посиделки, где было в изобилии вина и еды. Цезарь приходил с явным удовольствием и время от времени даже развлекал всех, декламируя стихи Сафо или рассказывая истории из «Одиссеи». Рассказы об Улиссе и его морских приключениях особенно радовали пиратов.
– Ты спокоен, римлянин, – сказал Деметрий Цезарю в тот вечер. – Всего через два дня истекает срок твоего выкупа, а ты пируешь как ни в чем не бывало.
Цезарь только что закончил рассказывать о том, как Улисс сбежал от циклопа Полифема, – к большому удовольствию пиратов, которые оценили находчивость хитроумного греческого героя, спасшую его из лап чудовища.
– Или ты думаешь, что какая-нибудь уловка позволит тебе сбежать с нашего острова, как Улиссу? – продолжил Деметрий.
Цезарь покачал головой. Он пригубил вина из кубка и ответил предводителю пиратов:
– Вижу, ты внимательнее, чем циклоп. Нет, я не собираюсь бежать, не уплатив выкупа. Но я уверен, что мой друг Лабиен прибудет вовремя и привезет оговоренную сумму, в драхмах или серебре.
– Надеюсь на это ради твоего же блага, римлянин, – заметил Деметрий. – Ведь единственное, что мы, пираты, ценим по-настоящему, – это наше слово. Мы держим его, и не важно, хорошо придется кому-нибудь или плохо. Если выкуп будет внесен, мы тебя освободим; только так мы покажем другим, что за похищенных друзей или близких следует платить вовремя. И по той же причине, если выкуп не будет выплачен полностью и в срок, я буду вынужден казнить тебя, хотя мне очень нравятся твои стихи и рассказы. Если я не казню человека, нарушившего договор, нам никто никогда не заплатит.
– Никто, – повторил Цезарь, думая о Полифеме и Улиссе[25].
– Именно так, – настаивал Деметрий.
– Лабиен скоро будет здесь, – сказал Цезарь и посмотрел в глаза собеседнику, а также другим пиратам, которые внимательно слушали их разговор. – Да, Лабиен вернется; я заплачу выкуп, ты меня освободишь, я наберу вооруженных людей, вернусь и перебью вас всех.
Наступила полнейшая тишина.
Слышно было только потрескивание пламени в большом костре.
Девушки застыли в объятиях своих похитителей, кубки с вином – в руках собравшихся.
Никто не осмеливался проглотить кусок или нарушить молчание.
Деметрий выдержал пристальный взгляд Цезаря.
– Ха-ха-ха-ха-ха! – захохотал наконец предводитель пиратов.
Другие разбойники тоже залились смехом. Не выдержал даже Цезарь.
– Ты сошел с ума, римлянин, – сказал Деметрий сквозь слезы, выступившие у него на глазах. – Следовало бы казнить тебя прямо сейчас за твою дерзость, но пятьдесят талантов – слишком большие деньги. Триста тысяч драхм сохранят
Улисс (Одиссей) назвался Никто, попав в пещеру к циклопу Полифему, и, когда Улисс его ослепил, это имя спасло его от преследования родней Полифема. –