Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти. Сантьяго Постегильо
не сошла с ума, опасаясь за его жизнь, и он не сошел с ума, сделав то, что сделал, – наконец ответила она.
– Так объясни мне, ради Геркулеса, ибо я в полной растерянности, – взмолилась Корнелия.
– Цезарь увеличил выкуп, поскольку, услышав о столь крупной сумме, пираты приложат больше усилий, чтобы сохранить ему жизнь. За никому не известного человека они могли бы потребовать пятьдесят талантов серебром. Это более миллиона сестерциев. Увеличив сумму, Цезарь обеспечил себе выживание среди пиратов хотя бы на то время, пока ожидается выкуп.
– Но… почему так мало времени? – настаивала Корнелия.
– Потому что малый срок устраивал пиратов. Более длительный заставил бы их насторожиться, задуматься о том, не собирается ли он дождаться помощи или бежать. Кроме того, пираты нетерпеливы. Они согласны ждать две луны. И то лишь потому, что сумма огромна. Но дольше… они ждать не станут. Они бы с удовольствием сократили даже этот срок. И еще кое-что: Цезарь собирался просить денег не в Риме, а в восточных городах, до которых можно добраться за несколько дней.
– В каких городах?
– В Фессалонике, например. Он помог македонянам не только во время суда над Долабеллой, но и при их бегстве из Рима. И кажется, Цезарь упоминал, что участвовал в переговорах с жителями Митилены после падения города. Смягчил условия сдачи, тогда как Лукулл собирался попросту ее уничтожить… Возможно, туда сейчас и направляется Лабиен.
– Но… почему не собрать войско под началом Лабиена и не отбить Цезаря силой? – спросила по-прежнему безутешная Корнелия.
– Собрать войско дороже и сложнее, – покачала головой Аврелия. – Кроме того, если бы пираты увидели, что к острову приближаются военные корабли, готовые напасть, они тут же казнили бы Цезаря.
Корнелия все еще учащенно дышала, но старалась успокоиться.
– Когда ты рассуждаешь, кажется, что все имеет смысл и Цезарь может спастись, но, боюсь, мы что-то упускаем, пусть даже совсем крошечную подробность, которой он не предусмотрел. Какая-нибудь мелочь могла ускользнуть от него, несмотря на его могучий ум. А может, Лабиена задержит плохая погода или другие пираты не дадут ему вернуться к Гаю. Прости, что я не такая, как ты, и не умею сохранять спокойствие.
Аврелия встала, подошла к невестке, обняла ее и нежно проговорила:
– Не проси прощения за то, что любишь моего сына и заботишься о нем, за то, что всегда была ему верна и воспитываешь его дочь, пока он вынужден скрываться от Рима, от этого проклятого Рима.
У Корнелии мелькнула еще одна мысль.
– Почему он не обратился к римским магистратам, – пробормотала она, обнимая свекровь, – к новому наместнику в Македонии или в Азии? Как его имя?..
Аврелия поцеловала невестку в лоб, медленно отстранилась и снова присела на солиум.
– Его зовут Курион, Гай Скрибоний Курион, он один из консулов прошлого года. Нет, дочь моя, у нас слишком много врагов в нынешнем Риме, где правят оптиматы. Вот почему Цезарь не говорит