Сны о прошедшем и будущем. Рассказы разных лет. Михаил Владимирович Титов
со слушавшими экскурсантами, улыбнулась напоследок, махнула рукой в направлении выхода и уже скороговоркой добавила:
– На выходе рекомендую приобрести только что изданный альбом о Возрожденной столице. Весь Владимир – от основания до сегодняшнего дня. Издание прекрасно иллюстрировано, предисловие написано самим Главой.
7
На телефабрику Василий Петрович, судя по пропуску, должен был подъехать к пяти. Сорок минут на дорогу, – прикинул он, – еще минут пятнадцать-двадцать на поиски, если вдруг не узнает района, получалось, что выезжать надо было прямо сейчас. В животе предательски урчало: утренний чай и пара бутербродов – ситный с вологодским маслом, явно на растительных жирах – давно успели рассосаться. Недалеко от остановки Василий Петрович увидел один из киосков сети едален «Подорожник». Наскреб по карманам мелочь, оставшуюся после покупки красочного альбома, в пиджаке неожиданно обнаружил сложенную пополам тысячерублевку («Марина все-таки подсунула», – проворчал он) и на все (гулять так гулять) взял тарелку гречки с паровой котлетой и стакан брусничного морса. «Русская кухня – самая питательная», – читал он наклеенный прямо перед глазами рекламный листок и закидывал в себя недоваренную крупу и жилистую котлету. «Покупай наше – поддержи российскую промышленность» – призывали чуть ниже, и Василий Петрович, не ощущая вкуса, заливал все это теплым напитком, напомнившим ему своей розовой бледностью раствор марганцовки. «Одно слово – едальня», – подумал Василий Петрович и, оглянувшись по сторонам, осторожно плюнул в основание киоска.
У входа на телефабрику (Василий Петрович только здесь понял, что это бывший телецентр, куда он часто приезжал – участвовал в программе о лженауке) толпился народ. Девушка в облегающем красном платье озвучивала какой-то список, от толпы отрывалось по человеку, каждый подходил, что-то показывал, расписывался и скрывался внутри здания.
– Иванов есть? Иванов! – наконец-то услышал он свою фамилию. Пару секунд помолчал: не отзовется ли еще какой Иванов, но от толпы никто не оторвался, и тогда Василий Петрович поднял руку: здесь, мол.
– Пропуск покажите! – девушка сурово посмотрела на него, повертела в руках картонку, потом сверилась со списком, чиркнула ручкой. – Это, – передавая пропуск, по-прежнему сурово сказала, – покажете еще на посту охраны. За постом – лифт, вам – на третий этаж, вас там встретят.
На третьем этаже Василия Петровича и вправду встретили. Внешне не отличимая от первой девушка назвала его фамилию, как только двери лифта открылись. Эта тоже попросила пропуск, поставила в нем штампик, позвонила кому-то по телефону и только после разговора («Допуск один. К Терехову? Хорошо. Рассадка? Зал, с краю. Поняла. Хорошо. Поняла.») показала пальцем направление:
– Нам туда. Если можно, побыстрее.
Съемочный павильон был залит светом, перед притихшей массовкой выхаживала средних