Мракобесия. Наталья Юрьевна Царёва
неулыбающиеся глаза, с две секунды молча изучала мое лицо, а потом едва заметно кивнула:
– Пива – нет, а вот поболтать – пожалуй.
Все, как и должно было быть.
Вдруг черт знает почему стало стыдно.
Тоже, понимаешь, конспиратор.
Я опустился в кресло рядом с ней, поставил пиво, представился:
– Влад, к вашим услугам, – и попытался обаятельно улыбнуться.
– Маргарита, – сказала она, почти не ответив на улыбку, так, почудилось что-то едва-едва.
– Приятно познакомиться.
– Мне также.
Еще полминуты я потратил на то, чтобы подыскать слова для того, что собирался сказать.
– Маргарита, мне, похоже, пора домой. Моих друзей уже начали прощупывать, я не хочу ждать дальше, – вернее, хочу, подумал я про себя, но не имею на это права. – И еще. Здесь есть одна женщина… Я обязательно должен взять ее с собой.
Она тоже некоторое время молчала, видимо, обдумывая сказанное мной, не каждый все-таки, наверное, приходил к ней с такой просьбой.
– Я так полагаю, вы хорошо поразмыслили над этим?
– Да.
Что уж верно, то верно.
– Она… эта женщина, скорее всего, никогда не сможет вернуться сюда. Родственники, друзья… с ними придется порвать навсегда.
– Я понимаю.
Я не сомневался, что Марийка пойдет на все это ради нас.
– Хорошо. Сколько вам будет нужно времени на окончательное приведение ваших дел здесь в порядок?
– В идеале неделя, наверное.
– Три дня, Влад. Больше мы вам предоставить не в силах. Я надеюсь, вы сразу же пришли ко мне, как узнали о том, что вами интересуются?
Здесь я мог быть полностью откровенным.
– Да.
– Ну вот и хорошо. Что вы намерены сейчас делать?
– У меня тут сегодня должны были друзья выступать. Может быть, спуститься поискать их?
– Отличная идея. А во вторник к этому же времени приходите в «Карту». Вот только с вашей женщиной придется решать позднее. Вы должны понять, что так же быстро, как и с вами, уладить с ней не получиться. Вам нужно будет подождать несколько месяцев, Влад.
Ничто даже не дрогнуло, не колыхнулось в душе.
Наверное, внутри себя я все время знал об этом и просто не пускал это знание наружу, к поверхности разума.
Это будет достаточно тяжело. Но не смертельно.
– Мы подождем, – вслух сказал я.
И откуда же во мне такая уверенность, что мы действительно подождем, что эти долгие месяцы (а я ведь даже не знал, сколько их будет), вдали друг от друга, и я, и она жить будем только этим ожиданием, сомнамбулическим, нерассуждающим ожиданием встречи, и весь остальной мир будет как черно-белое кино, без ярких красок, острых запахов, звонких звуков?.. Откуда во мне вообще такая уверенность, что она непременно согласится, порвет со всем, среди чего выросла и что, несмотря ни на что, ни на какие оговорки и эвфемизмы, все же любит, пускай не слишком горячо, но все-таки вполне искренне?..
– Кстати,