Вдыхая тень зверя. Евгения Якушина
его показания аккуратным почерком опытного канцеляриста. Помимо хозяина кабинета тут же находились двое его коллег: бывший рабочий Рябушинского Автомобильного московского общества24 большевик товарищ Котов Семён Гаврилович и ещё один сыщик «из бывших» Савелий Галактионович Савушкин.
Настроение всех трёх сыщиков никак не соответствовало профессиональной норме, требующей от дознавателей невозмутимости и бесстрастности. Маркизов был смущён и даже немного напуган, Савушкин – не на шутку встревожен и растерян, а Котов – зол и обижен.
Эмоции последнего объяснялись тем, что, хотя дело об убийстве в Балихинском доме было поручено ему, Семёну, вести допрос подозреваемого товарищ Трепалов доверил старорежимцу Маркизову, да ещё и велел потомственному пролетарию Котову слушать и набираться опыта. Более всего Семёна возмущало даже не это унизительное «набираться опыта», а то, что Маркизов непременно разведёт канитель, хотя и ежу понятно, что контрик этот никакой не подозреваемый, а самый что ни на есть душегуб и убийца. И нечего тут сопли по протоколу размазывать! К стенке его гада, и вся недолга!
Ещё больше бесило товарища Котова, что товарищ Трепалов разрешил присутствовать на допросе Савушкину, который мало того, что несознательный беспартийный элемент, так ещё и, по собственному же признанию, ходит у преступника в друзьях. Тут уж, извините, товарищи, совсем какая-то контрреволюция и безответственное потакание мелкобуржуазным проискам складывается!
– Задержанный, назовите себя, – промямлил Велизар Евграфович, избегая встречаться с подозреваемым взглядом.
– Руднев Дмитрий Николаевич, – равнодушно ответил задержанный.
Его имя и без того было отлично известно Маркизову, но сыщик явно не желал иметь ничего общего с подозреваемым в убийстве бывшим внештатным консультантом Московской сыскной полиции. Дмитрий Николаевич не был на него за это в обиде. Ему ли осуждать бывшего титулярного советника, когда сам он рисует афишки для сомнительного пролетарского искусства и терпит по отношению к себе хамство в трамваях.
– Вы были знакомы с убитым?
– Я его не знаю.
– Как вы оказались на месте преступления?
– Я следил за этим человеком.
– За убитым?
– Да.
– Зачем вы за ним следили?
– Я заметил, что он шпионил за Белецким. Хотел понять, что всё это значит.
– Кто такой Белецкий?
Велизар Евграфович наконец поднял глаза от протокола и посмотрел Дмитрию Николаевичу в лицо. Во взгляде сотрудника уголовного розыска читалась безысходная злая тоска, казалось, взгляд этот говорил: «Будь ты проклят, Руднев! Мне и так несладко, и ещё ты на мою голову!»
– Белецкий Фридрих Карлович, мой друг, сотрудник редакции «Московского листка».
– Сотрудник «Московского листка»? Журналист?
Тут уж Маркизов, отлично всё знавший про Белецкого, явно перегнул палку. Дмитрий Николаевич почувствовал, как
Автомобильное московское общество – один из первых автомобильных заводов в России, основанный в 1916 г. братьями Рябушинскими, в последствии – Московский автомобильный завод имени И. А. Лихачёва (ЗИЛ).