Евангелие-2024. Валерий Нахальный
и с блеяньем направились к выходу, но дверь была заперта, и они вернулись обратно. Цыгане достали папиросы и закурили. Прокурор подошёл к Федулу, сел на край стола и задышал в ухо.
– Я не понял, ты чего заерепенился, сохатый? Ты у Небрежного был? Был! К Пушкину заходил? Заходил! Себя антихристом называл? Называл! Ты нам весь процесс развалить хочешь? Тебе что, сделку со следствием надо? Так это пожалуйста, только на милость Божью не рассчитывай! Бог не фраер! Ты пойми, тебя по-любому низвергнут. Этот процесс – просто формальность. Оттуда уже пришло указание тебя в ад определить, – он сильно задрал голову и показал пальцем на широкое отверстие в белом потолке. – Тут от нас вообще ничего не зависит. Мы, как НАТО, должны оправдывать своё существование, вот и всё. Признайся, что конокрад – и поедешь обратно к себе в родной Бобруйск белым лебедем!
– А если это Божий суд, так пусть меня Бог и судит. Почему нет Бога?
– Здесь вопросы задаю я! – проорал прокурор и переместил своё лицо к Федулову – и тот увидел, что у него глаза разного цвета, один красный, другой зелёный.
– Ты че, самый умный? Отвечай!
– Нет! – с испугом ответил Федул и покраснел.
– А кто самый умный?
– Бог, наверное.
– А после Бога?
– Судья.
– А после судьи?
– Лауреат нобелевской премии по физике какой-нибудь…
– Ну, допустим, а потом?
– А потом вы?
– Нет, дубина. Потом патриарх.
– А-а. Я не знал. Но разве хитрость есть ум?
– Хм, ты спросил, где Бог? А если нет никакого Бога? Тебе же Небрежный изложил такую версию?
Изложил. Вот представь, что бога нет, а на его имени люди бабки огромные наживают. Люди создали уникальный бизнес. Они продают то, чего у них нет и после продажи это у них остаётся. Умно? Умно! Или такая схема: суд – Божий, а судят ангелы, от имени Бога…
Он хотел ещё что-то сказать, но в зал суда вернулись судьи. Один из судей очень неодобрительно посмотрел на обвинителя, после чего тот стремительно ретировался на свою базу.
Теперь в центре сидел тот судья, что до этого сидел слева. Он поднялся, достал киношную хлопушку, хлопнул и объявил.
– Суд над проходимцем. Сцена вторая, кадр тридцать шестой, дубль третий.
Потом встала секретарь, которая сидела слева от Федула, и весь процесс бездействовала. Вернее, она всё время что-то рисовала в своём блокноте.
Вернее, не что-то… Когда Федул скосил глаз на её блокнот, он увидел картинку из зала суда, какие делают обычно на процессах, где нельзя снимать.
– Подсудимый, встаньте! – произнесла она удивительно писклявым голосом. Последний раз такой писклявый голос Федул слышал на уроке физкультуры в восьмом классе от Димки Дюдюева, когда ему кто-то пнул под яйца. Но у неё, как показалось Федулу, голос был даже на октаву выше.
– Решением суда присяжных вы признаны виновным и…
– Попридержи коней, Жозефина, –