Время есть. Книга вторая. Александр Мирошниченко
ты уже ничего не боишься?
– Теперь нет.
Очередная большая волна накрыла с головой Свету и Никиту, но кто обращает внимание на такие мелочи, когда губы сливаются в поцелуе.
Глава 3
– Так, граждане провожающие, отходим в сторону, пропускаем пассажиров, – громко кричал вспотевший старшина в расстёгнутой гимнастёрке. – Мамаши, папаши, сестрёнки и просто кореша призывников на перрон не допускаются. Слюни-нюни держим при себе. Пропускаю только с билетами или повестками. Предъявляем доку́мент – проходим. Нет доку́мента – отходим.
– Господи, я же ещё пару носков не положила в чемодан, – вспомнила Олеся Фёдоровна и бросилась на перрон, но дорогу преградил сержант.
Выслушав просьбу женщины, он нарочито громко ответил:
– Всё, мать, казённое твой сын получит. Портянки ближайшие два года будет носить боец. Лучше бы самогоночки на дорожку припасла. Я бы и передал.
Старшина засмеялся, неприятно гогоча. А Олеся Фёдоровна вернулась к Светлане и, не стесняясь слёз, причитала:
– Вот ещё одни тёпленькие. Что же я за дура, забыла положить.
Светлана подозвала соседку Никиты, семиклассницу Ирину, которая увязалась на вокзал провожать. Та возле киоска «Союзпечать» рассматривала цветные обложки журналов моды.
– Ирка, почему комсомольский значок не носишь? – строго спросила Света.
– Ношу. Вот, – выставила левое плечо вперёд девочка.
– Дай сюда, – потянулась снять Светлана, но Ира прижала его ладошкой.
– Нельзя.
– Я верну через десять минут, – заверила Света и строго спросила: – Или ты не хочешь Никите помочь?
Девочка осторожно убрала руку, и значок моментально оказался на белой блузке, обтягивающей грудь Светланы.
– И резинку для волос.
Ира нехотя распустила жиденький хвост.
У выхода на перрон всё тот же старшина преградил дорогу.
– Куда мы такие красивые идём? Может, лучше со мной пообщаемся, так сказать, тет-на-тет.
– Меня зовут Андреева Светлана Константиновна, я член горкома комсомола. Мы отправляем своих товарищей в армию, и я бы хотела поговорить с командиром, – громко и властно заявила Светлана.
Старшина ещё раз посмотрел на высокую грудь девушки и, к своему удивлению, увидел там комсомольский значок.
– Не положено штатских пускать, – теперь подчёркнуто официально объявил военный.
– А пить во время несения службы положено? – Светлана сморщила нос и помахала ладошкой, отгоняя стойкий перегар, – Мне связаться с замполитом вашей части? И почему комсомольский значок не носим?
– Да иди уже, – процедил сквозь зубы старшина и отошёл на шаг, пропуская девушку.
– Не поняла… – не отводя строгий взгляд, начала «комсомольский активист».
– Иди-те, говорю, – поспешил исправиться мужчина.
Светлана, не выходя из образа молодёжного функционера городского масштаба, шла вдоль состава, и десятки мальчишеских глаз провожали её с восхищением и сожалением, что ближайшие года два они