Правопонимание: от плюрализма к двуединству. П. А. Оль
создавать законы, более или менее соответствующие Божественным образцам.[168]
Но так как эти законы не всегда отвечали потребностям самой жизни, возникала необходимость обращения к иным источникам.[169] Этим обусловливалось то, что при решении конкретных вопросов римские юристы апеллировали к определенным основополагающим началам. Во-первых, они исходили из принципа общепринятости, т. е. объясняли принятое решение тем, что так поступают все народы. Во-вторых, они обосновывали необходимость тех или иных действий чувством справедливости. В-третьих, соответствующие решения объяснялись тем, что иначе поступать нельзя, не вступив в противоречие с естественным порядком вещей.[170]
Таким образом, суть естественного права (jus naturale) в трактовке римских юристов сводилась фактически к непротиворечию чувству справедливости, законам природы, утверждению общих для всех законов, имеющих своим источником природное (божественное) естество.[171] При этом, безусловно, следует оговориться, что это лишь самое общее современное представление о понимании римскими юристами феномена естественного права.[172]
Следует также отметить, что немаловажное место в понимании естественного права занимали естественные, витальные потребности самого человека, которые стали рассматриваться применительно к социальной сфере.[173] В этой связи совершенно верным представляется замечание о том, что в естественном праве находит свое отражение индивидуалистическая тенденция античного праворазвития, согласно которой все люди свободны и равны.[174] Глубинную основу индивидуализма составляет, прежде всего, объективная необходимость человека в обеспечении своих жизненно важных, естественных (природных) потребностей, которые часто ставятся выше общественных интересов. Таким образом, противоречие индивидуального и общественного (публичного) интересов, на которое столь часто обращали внимание мыслители различных эпох, имеет свои глубокие истоки в противоречии естественного, природного, биологического начала, с одной стороны, и общественного, социального – с другой.
Исходя из понимания природы как всеобщего божественного порядка, римские юристы соответственно понимали и витальные, природные потребности человека как часть этого порядка и, следовательно, естественное право в известном смысле выступало в их понимании как форма выражения и закрепления этих естественных потребностей. По всей видимости, именно здесь берет истоки получившая впоследствии свое теоретическое развитие идея естественных и неотъемлемых прав человека как неких вечных и неизменных данностей, подлежащих обязательному государственному признанию и закреплению в законодательстве (позитивированию). Вместе с тем следует отметить, что несмотря на указанные предпосылки, естественное право в античную эпоху рассматривается прежде всего как определенный порядок (некоторым образом соотносимый с современным пониманием объективного права)
«Уже в период правления царя Сервия Туллия формируется понятие «закон», отличное от норм социальной регуляции, которые сами римские юристы называли "обычаями предков" и "царскими комментариями" к сакральному праву. Закон в этот период преимущественно понимался как "божественная воля", а само право формируется преимущественно в сакральной форме. Поэтому и само право разрабатывалось специальными государственными жрецами: авгурами, понтификами и фециалами…
Классическое понятие «закон» (lex), как оно отражено в «Институциях» Гая (I.3), складывается в конце VI – первой половине V в. до н. э. в результате сословно-классовой борьбы патрициев и плебеев, которая достигла в это время особого накала. Писаный закон как "приказ народа" противопоставляется патрицианским "обычаям предков" и становится, с одной стороны, главным оружием плебса за равноправие, с другой – явным выражением социального договора стабильности»
На самом деле феномен естественного права весьма неоднозначно интерпретировался римскими юристами, на что неоднократно обращалось внимание в юридической науке. Вот, например, что по этому поводу пишет Г. Ф. Шершеневич: «От греческой философии приняли юристы римское представление о jus naturale. В сохранившемся воззрении знаменитого юриста Ульпиана проглядывает полная неуясненность этого понятия. С одной стороны, jus naturale является правом, вытекающим с необходимостью из насущных потребностей всего живого мира. Поэтому такое право определяет поведение и жизнь так, как и животных, это то право quod natuta omnia animalia docuit. Законы природы смешиваются с нормами права. С другой стороны, по взгляду Ульпиана, jus naturale имеет применение только к человеческим отношениям, так как подобные поступки, как воровство, расторжение брака, не могут быть совершены животными.
Что же является источником этого естественного права? Римские юристы ссылаются на вечный разум стоиков, которому придают naturalis ratio. Таким образом, естественное право отличается от общенародного, потому что первое основывается на естественной необходимости, а второе – общепризнанности… Однако при ближайшем рассмотрении этих различий последние значительно теряют в своей резкости. В самом деле, какая причина тому, что все народы принимают известный институт? Не потому ли именно, что он отвечает необходимости, что он естествен? Юрист Гай, не колеблясь, отвечает, что в основе jus gentium лежит naturalis ratio. В таком случае jus gentium сливается cjus naturale. Если естественное право вытекает необходимо из требований природы, то оно не может быть чуждо и римскому jus civile.
Когда нельзя сослаться ни на естественную необходимость, ни на общепризнанность нормы, остается еще одно средство – прибегнуть к чувству справедливости (aequitas). Конечно, это мерило с течением времени, с изменением умственного и нравственного мировоззрения подвергалось само изменению. Хотя римские юристы в оправдание своих решений не раз ссылались на aequitas, но они не дали нам определения этого понятия. По-видимому, под этим именем они понимали то, что бессознательно подсказывало, как следует поступать, чтобы точным применением положительного права не встать в противоречие с чувством справедливости. Из неоднократно встречающегося выражения naturalis aequitas можно думать, что в представлении римских юристов aequitas не отличалось резко от естественного права» (
В. А. Бачинин характеризует витальность человека как «совокупность врожденных свойств и способностей, обеспечивающих его жизнь в природе. Взятый в витальном измерении, человек выступает как живое, телесное существо, как организм, находящийся во власти естественных законов, подчиненный воздействиям механизмов биологической детерминации. Как индивидуум, т. е. как неделимая часть природы, человек не обладает свободой в ее социально-этическом понимании, а полностью зависит от требований естественной необходимости.
В содержание витальности входят такие естественные свойства человеческого организма, как телесность, генетика, инстинкты, чувственность, безусловные рефлексы, сексуальность, половозрастные особенности, смертность, биоритмы, двухполушарный мозг, подсознание, врожденные особенности психики. Все это, взятое в целом, составляет естественную, бессознательную основу человеческого существования, связанную с землей, природой, космической жизнью. Взятый в витальном измерении, человек выступает как часть естественного мира» (