Элеонора Августа. Борис Конофальский
лошадей, так что шли весьма бодро. И полудня не было, когда подошли к лагерю. От сердца отлегло. Капитан Нейман ни убит, ни ранен не был, лагерь уцелел. А враги стали отходить даже раньше, чем тут появились кавалеристы фон Реддернауфа. Видно, выставлены у врагов были дозоры, предупредили их о подходе противника. Кавалеристы видели хвост колонны, но атаковать не стали: генерал не велел.
А лагерь-то выстоял. И опять тому причиной были генеральская назойливая тщательность, его придирчивость и докучливость. Солдаты не очень-то любят усердствовать, а офицеры идут у нижних чинов на поводу, не хотят их принуждать. А вот Волков изводил всех своими пожеланиями и придирками к сделанной работе. Вот и стоит лагерь, и люди в нем живы, и провиант с телегами и лошадьми цел. Два штурма форт выдержал, и восточную стену горцы поджечь толком не смогли, потому как ров глубокий.
– Два штурма было, – рассказывал капитан, – и когда первый раз пришли, то уже шли с лестницами, фашинами и досками – ров закидывать. Уже готовы были. Внезапно начали, думали нас врасплох взять.
– Это были те, которых мы из лагеря выбили? – спросил Карл Брюнхвальд.
– Да, ваши арбалетчики говорили, что знамена те же, офицеры те же. Видно, хотели исправиться.
– Провиант они хотели сжечь, – сказал Волков, это ему ясно было, как день божий. – Потери у вас большие?
– Большие. В основном от арбалетов. Горожане пришли, человек триста пятьдесят, из них двести арбалетчиков. Замучили нас болтами. Убитых немного, человек семнадцать с утра было, может, уже и еще кто помер, а вот раненых очень много – девять десятков. Одолевали нас арбалетчики, из-за тына головы не высунуть было. Хорошо, что пушки мне оставили, они выручали. Пару раз попали неплохо по сволочам.
– Многих побили за два штурма? – спрашивал Кленк.
– Думаю, что столько же. Сотню, наверное. Или, может, даже меньше. У них-то арбалетчиков было три с половиной сотни, а у меня едва семь десятков, – оправдывался капитан Нейман.
– Вы молодец, – произнес генерал, – упрека для вас нет. Это мы отпустили врагов из лагеря, а кавалеристы их потом не нашли, я думал, что они на юг ушли. А они тут были, поблизости…
Он замолчал, задумался. Да, Нейман был молодец, но что ему теперь делать? Потери, потери, потери – его армия таяла прямо на глазах. Теперь гарнизон лагеря нужно пополнить, а где взять людей? Кроме как из рот, так больше и негде. Тут теперь еще сотню придется оставить, в Висликофене четыреста человек. А если город взять, там гарнизон ставить, так у него в ротах почти никого не останется. Как воевать? Он не думал, что такие большие гарнизоны везде оставлять придется. Ему требовалось пополнение. Можно, конечно, Мильке отправить во Фринланд людей собирать, хоть пять сотен набрать, деньги есть, денег горы, но три дня туда, две недели там, три дня обратно – три недели, а лучше считать, что месяц на то уйдет. Месяц! Это при том, что у большей части его людей контракт закончится через два месяца. И продлять они его не захотят, потребуют добычу взятую раздать и домой их отпустить. Получается, что нет смысла и начинать новый набор,