Милый яд. Паркер С. Хантингтон
думаю об этом, тем больше понимаю, что не хочу умирать, не влюбившись. Не потеряв девственность. Не помирившись с Лией. Кстати, я плакала, когда паук умер. Пиши еще, пожалуйста.
– Ш.».
Мы обменивались небольшими записками, книгами и короткими рассказами. Келлан сказал, что уже занимался сексом, влюблялся и смирился с тем, что не помирится с братом. Так что ему нечего было вычеркивать из списка желаний.
Келлан был другом, не будучи таковым. Темная, тайная пещера, в которую я прокралась, когда соизволила оторвать нос от учебников. Вряд ли кто-то из моих одноклассников понимал, что значат для меня оценки. Почему я расплакалась, когда увидела пятерку с минусом. Почему гонялась за учителями в коридорах и всегда приходила на пятнадцать минут раньше. Я получила статус заучки, но только потому, что не могла позволить себе быть кем-то другим.
Я уже собиралась спуститься вниз, когда услышала это. Топ-топ-топ. Убила бы тебя за опоздание. Эта мысль заставила меня усмехнуться.
Он появился на краю крыши. На нем был килт поверх черных узких джинсов, потертая толстовка с капюшоном, а поверх – джинсовая куртка с нашивками панк-групп. Не говоря ни слова, Келлан снял рюкзак, расстегнул его и что-то бросил мне в руки.
– С днем рождения, Дикс.
Я развернула рыхлую круглую штуковину. Черничный маффин в бумажном пакете из кофейни Costa. У меня потекли слюнки, в животе заурчало, и я подавила острый порыв обнять Келлана. Может, потому что сходила с ума от голода. Может быть, потому что Лия «забыла». Снова.
– Спасибо, – бросила я, плюхнувшись на крышу и откусив маффин.
Келлан устроился передо мной. Увидев его здесь, в другой обстановке, я вспомнила, что он – парень. К тому же, симпатичный. И все равно мы оба были немного жалкими. Заключив тот договор, мы оба предполагали, что нам нечем будет заниматься каждый День святого Валентина до окончания школы. Никаких свиданий. Никаких празднований. Никого в нашей жизни. И мы были правы. Жалкие.
Он наблюдал, как я ем, открыв банку «Бад Лайт» и сделав глоток.
– Как дела у черного слизняка? – подтекст: ты еще хочешь прыгнуть?
С набитым ртом я покачала головой. Келлан с удивлением посмотрел на меня, достав из рюкзака еще одну булочку. Он швырнул ее в меня, как будто я была диким животным, которого нужно кормить через решетку. Я так проголодалась, что мне было плевать. Развернув вторую плюшку, я почувствовала себя недочеловеком.
– Разве ты не испытываешь искушения? Даже самую малость? – он собирался изобразить озорство, но я слышала разочарование в его голосе.
– Я далека от счастья, и еще бывают моменты, когда я хочу это сделать, но, думаю, все в порядке.
– А твоя сестра?
– По-прежнему меня ненавидит. Мама часто говорила: «Не принижайте себя, чтобы помочь другим казаться выше». С Лией я чувствую себя вдвое ниже, хотя ростом она не выше