Звериный оскал. Мария Клименко
будет означать поражение и конец его миссии? Он скорее умрёт, чем позволит вернуть себя в замок. Во всяком случае, мне так казалось.
– Боюсь, что потом будет уже поздно, – проговорил я. Руки начинали дрожать. В конце концов, мне уже не даже не сорок.
– Тогда это будет отличное финальное приключение. Об одном я буду жалеть перед смертью, друг мой, о том, что втянул тебя в эту историю, – проговорил он. И в полумраке я увидел, как левая рука его опять тянется к амулету на шее. По звону я понял, что кандалы с него они не сняли.
– Обо мне не беспокойтесь, мессир.
– Я и не беспокоюсь, – весело отозвался он. – Всё уладится, вот увидите. А сейчас не лучше ли нам отдохнуть?
Я осторожно вернулся на пол и потёр затёкшие руки. Мессир был прав, у меня уже не было сил.
– Если что, зовите, – проговорил я.
В ответ я услышал невнятное бормотание.
Я не знаю, как мне удалось забыться сном в этом кошмарном месте, когда чёртово сено, воняющее всем, чем можно, кроме самого сена, так и норовило забиться в рот, нос, штаны и кололо прямо в рёбра, но мне определённо что-то снилось. Даже холод темницы, который я чувствовал сквозь неглубокий и прерывистый сон, не смог прервать эти грёзы.
Я часто видел во сне дом. Луга Эльтозиана. Себя – молодым. Увы, то время мне представлялось печальным даже во снах, поэтому я даже был благодарен Корвусу, который позвал меня прямо посреди ночи.
– Алви! Алви, друг мой, проснитесь!
Я открыл глаза и, поморгав, понял, что голос мессира мне не снится.
– Что случилось? – пробормотал я сонно.
Я поднял голову и увидел блестящие в свете факелов глаза Корвуса. Он смотрел на меня с каким-то триумфом, точно сделал невероятное открытие.
– Что такое?
Я подскочил к бочке.
– Не сюда, мой друг, туда!
Он указал мне на маленькое окошко, такое же, как между камер, но выходило оно на улицу.
Я подтащил бочку к стене, подпрыгнул, каким-то чудом ухватился за прутья и подтянулся. Проделать этот трюк мне было непросто, но я справился.
Перед глазами была каменная дорожка, уходящая в черноту. По бокам – кусты.
– Что я должен увидеть, мессир?
– Смотрите, Алви, смотрите! Туда, сквозь изгородь.
Я напряжённо вгляделся и вдруг…
Это было слабое шевеление, точно ветер колыхнул кусты, и тень от них дрогнула. Но у кустов не бывает лап. Ни одной. А здесь их было четыре. Огромные, чёрные, сухожилия натянуты так, будто гигантский пёс выпрямился во весь рост. Вот только стоял твёрдо, точно готовясь к прыжку. А потом тень скрылась также быстро, как появилась. Я опустился вниз и глянул на Корвуса. Глаза его блестели. Он тяжело дышал – уж мне ли не знать, что висеть на этой решётке совсем не так просто?
– Видели? – спросил он.
– Что это было?
– Оборотень? – ответил он вопросом на вопрос.
– Или что похуже.
– Как думаете, что это значит?
– Что этот