Звериный оскал. Мария Клименко
пробормотал я, следуя за стражей.
– Чего? – переспросил капитан резко.
– Да это я так. Не обращайте внимания на старика, несущего околесицу. Иногда так приятно поговорить с самим собой, больше ведь никто не слушает…
Я готов поспорить, что услышал смешок Корвуса, умело замаскированный под кашель.
Когда мы вышли на улицу, в глаза ударило яркое для осеннего утра солнце. Мы прошли тем же путём, только на этот раз свернули во внутренний двор и дальше – к парадным воротам. Корвус оглядывался по сторонам, я догадался: он искал что-нибудь, что напоминало бы о ночном госте.
Сам замок напоминал большой дом. Я вспомнил дворец в Эльтозиане, его огромный холл, из которого вели пять больших лестниц, коридоры, обвивающие этаж змеёй, стены, покрытые гобеленами и портретами, людей, которые ни на мгновение, казалось, не покидали фойе. Здесь же было довольно пустовато. На часах у двери – четверо стражей, впереди – одна широкая лестница, ведущая к двум большим дверям, которые просматривались даже от входа. И всего пара коридоров, вероятно, ведущих в башни.
Нас повели в правое крыло.
Тут мне пришлось взять свои слова по поводу замка назад, потому что он представлял собой какой-то невообразимый лабиринт из маленьких и узких лесенок, пролётов, петляющих коридоров и переходов. Я уже не понимал, с какой стороны замка мы находимся. Корвус шёл не оглядываясь, оставалось только гадать, о чём он думал. Я бы на его месте готовил речь.
Наконец мы остановились у тяжёлой двери.
– К герцогу Себастиану Лаэрту не подходить ближе, чем на пять шагов. Говорить, только когда вас спросят. Когда войдёте, поклонитесь. Всё ясно?
– Более чем, – пожал плечами Корвус. А мне почему-то захотелось усмехнуться. Лаэрты испокон веков были вассалами Эльтозиана, и, по правде говоря, это Лаэрт должен кланяться Корвусу. Но если уж на то пошло ни Корвуса, ни Алви в этих стенах вообще не должно быть. Мне представилось, как изменилось бы лицо Лаэрта, узнав он, кто провёл ночь в застенках его темницы. Я усмехнулся: если бы речь не шла о чести моего мессира, я бы заплатил за это зрелище.
– Что именно из моих слов тебе показалось смешным, старик? – рявкнул капитан.
Я покачал головой и поймал на себе взгляд Корвуса. Он насторожился. Я улыбнулся ему, давая понять, что всё в порядке.
– Имейте в виду, Его Сиятельство стреляет без промаха.
Корвус слегка склонил голову набок и слегка улыбнулся.
Капитан прищурился и открыл дверь.
В комнате, куда мы вошли, было светло и прохладно. В камине лежали свежие дрова, но их будто бы не собирались поджигать: кочерга не покидала своего места, а в самом очаге было чисто – ни горсти золы, а стенки обгорели лишь слегка. Серые каменные стены приёмной были завешаны гобеленами, тяжёлые тёмные портьеры спускались до самого пола, покрытого багрово-красным ковром.
Герцог Лаэрт сидел на резном стуле с высокой спинкой за массивным столом, погребённым под огромным количеством