Зимние сказки. Л. Шпыркова
глазами, одет был в кафтан из зеленых листьев, и от него шел пар.
– Попался ты мне, теперь не уйдешь! Баня после полуночи моя! А ты теперь мне спину бить веником до утра будешь! Пока петухи не запоют!
Жена, которая уже приоткрыла дверь из предбанника, так и замерла. Но баенник увидел ее и втащил внутрь.
– А вот и твоя половина явилась, не запылилась! А знаешь ли ты, хозяин, кто тут мылся перед тобой? Нет, не эта женщина, а дьячок, и от него ладанный дух еще не выветрился, и я должен это терпеть? Ах, она еще и крестик принесла!
– Держи, муженек! – крикнула женщина и бросила крестик мужу. Тот схватил, надел его на шею и смог перекреститься. Баенник этого не выдержал и вышвырнул мужика из бани на двор, а на женщину набросился, но что он с ней до утра делал, она никому потом не рассказывала, только приползла в избу после того, как петух прокукарекал, и свалилась, не в силах даже на лавку сесть. Но муж ее этого не видел, так как спал мертвецким сном и продрал глаза ближе к полудню, а что до приключения, то он понял, что хорошо отделался, а что жена слегла, объяснил простудой, в это время обычной. Только с тех пор она в баню ни ногой, дьячка, конечно, отвадила, сама на богомолье отправилась грехи замаливать. А Михей, который в церковь редко захаживал, в дворовую и домовую нечисть уверовал настолько крепко, что отныне в бане парился только с утра, и каждый раз в предбаннике, прежде чем в баню войти, читал заговор:
– Встану благословясь, пойду перекрестясь, приду во двор, разожгу костер, как огонь горит, так от раба божьего Михея невзгода бежит. Огонь и вода очистят раба, банного пару дай Бог не для угару. Светла береза стоит до мороза, так бы и у меня, раба Божьего Михея, стояли дела семейные, торговые, да здоровые. Как во чистый четверг звенит перезвон, так нечистый дух из бани вон!
Горшок и кацавейка
История трактирщика Дорожкина
Верьте мне или нет, но иной раз фамилия человека на его судьбу гадает. У меня так вот и получилось – сколько не искал, какой работы не пробовал, а стал-таки держать постоялый двор. Потому что фамилия моя Дорожкин. Федор Дорожкин, к вашим услугам. Заезжайте почаще к нам, всяк знает – тут и тепло, и сенца для лошадок – целый сарай. Лошадям – сено, проезжим – самовар всегда пыхтит, а кто покушать изволит – милости просим, и в этом отказу не будет. Водка есть – товар платный, знамо дело, а вот наливочку, какую я самолично делаю – только по уважению подношу, как угощенье.
Местные меня уважают, потому что Федор Дорожкин свое дело крепко знает. Для крестьян держу лавку со всяким товаром, в хозяйстве необходимом. И крупу, и хомуты, и другую всячину. До поры был я холостым, а потом обженился, стало быть. А как это случилось, только вам расскажу.
Заехал как-то раз по весне барин, да не один, а с супругой своей, а при ней горничная в услуженье состояла. Барыню я не разглядел, а как увидал я ее служанку, так заныло ретивое мое сердце. Сама Фекла, румяна, словно свекла. Это так, к слову, прибаутка. Фекла была не то чтоб румяна, как