Зимние сказки. Л. Шпыркова
а вон какая строптивая, не уступит барыне своей. Правда, я толком ее хозяйку-то не видал, она, когда они приехали, вся укутанная была, да наверху расположились, знай, еду готовь да прочие услуги оказывай. Жутко мне вдруг интересно стало, что за барыня. Как бы посмотреть на нее? А то не сегодня-завтра уедут ведь, как разлив на убыль пойдет.
Грустно мне так стало, что оставил я дела на Федьку, а сам пошел в свою комнату и уговорил полштофа водки. Пил, не закусывал. А потом уснул. Проснулся ночью оттого, что дверь скрипнула. Сердце у меня отчего-то подскочило, а потом возрадовалось: пришла моя любушка ко мне, желанная. А сам глаза зажмурил покрепче. Пусть домогается, коли сама пришла. Она ко мне под бок прилегла, и стала ласкать да целовать, да оглаживать. Кто бы на моем месте устоял? Эх, господин хороший, какая это ночь была! Вкусил я сладости, какой отродясь не ведал. Нет, я не святоша был, грешил иногда, но то все не в счет. Под утро только прикорнул слегка, на часок, не боле. Проснулся враз, как не спал, рукой щупаю рядом – нет никого. Я вскочил, как на пружине подброшенный. Нет, не ушла моя красавица. Платье надевает как раз. Я смотрю, и вдруг из прорези голова показывается. А уже светало, и все хорошо видно. Что такое? Не Фекла это вовсе, не Фекла, разрази меня! А женщина смотрит на меня влюбленными глазами, и я смотрю, но в недоумении.
– Что, не рад, что пришла? – спрашивает она. Ба, да никак, это сама Феклина хозяйка! Как же я влип-то? Стою, молчу, гляжу во все оба глаза. И верите, так она мне по сердцу, что взгляд отвести не могу.
– Возьмешь меня за себя? – снова спрашивает она.
– А как? – еле выдавил. – Разве вы не замужем? Разве ты не барыня? Как так можно?
Тут она мне и рассказала правду. На самом деле Фекла – не служанка, а актриска. Ее один барин замуж звал, золотом обсыпал, а она сбежала от него заместо благодарности с новым полюбовником. А чтоб следы замести, они прикинулись роли играть – актриска стала служанкой. А барыня моя была и вовсе наемной прислугой. Тут я сообразил, кто из приворотной плошки щи хлебал, а кто из тарелки с золотой каемочкой. То есть я своими вот этими руками на нас обоих приворот сделал!
И скажу я вам, ни разу не пожалел, что так сложилось. Живем душа в душу вот уже восемь годов. Двое ребятишек у нас, вы их видели – крепкие да ладные ребята, не скажешь, что матушка их на один бок кривая, да лицом щербатая. Я ее все равно люблю. Сам виноват, что бабке Крутилиной щербатый горшок продал да кривую кацавейку за услугу подарил. А она и накрутила мне за это. Это я к тому, что имя для человека много значит. Я Дорожкин, а она Крутилина, стало быть, так оно и есть. Ну что, еще по стопочке, господин хороший?
Кокошник Марены
Рассказ уездного лекаря
Близ Костромы боры дремучие, нехоженые, редкий охотник сюда забредет, который не боится ни медведя, ни волка, ни лешего лохматого. С тех пор как наши ополченцы тут проходили, шире раздался лес, словно богатырь в плечах, поднявшийся на защиту родины. Зимой совсем непроходимы заросли, только вьется укатанная дорога по краю, а с другой стороны поле снегом, как саваном белым, укрыто до весны. Катилась