Двенадцать ступенек в ад. Борис Дмитриевич Дрозд
сюда, – он указал рукой с трубкой на место рядом с Молотовым, а вы, товарищ Дерибас, садитесь напротив, – проговорил Сталин, в речи которого слышался заметный акцент, особенно когда он произносил «вы», а слышалось «ви».
Рассадив прибывших так, как ему, вероятно, было удобно, – Сталин прежде, чем начать разговор, стал расхаживать по кабинету. Вероятно, он обдумывал, с чего начать разговор с прибывшими гостями, хотя наверняка знал все заранее. А Дерибас, который сидел лицом к окнам, с интересом и любопытством чекиста рассматривал кабинет вождя.
Слева от двери со шторами, в которую они вошли, висела на стене картина с портретом Ленина, читающего газету (вероятно, «Правду»), в этом же углу, прямо под портретом, находился стол, на котором располагались два телефонных аппарата и стояли в стаканчике остриями вверх отточенные карандаши, чернильница, пресс-папье и какая-то раскрытая книга. Рядом со столом размещался стул, а напротив, через стол – кресло в кожаной обивке с деревянными подлокотниками, – вероятно, за этим столом Сталин работал, а в кресло садился кто-нибудь из приближенных для душевной, а может, и для деловой беседы. Там же, рядом со столом, по правую сторону, так, чтобы можно рукой дотянуться, стояла тумбочка, а на ней располагались еще два телефонных аппарата. Все окна, которых было числом четыре, были, по странности, узкие. Под одним из них стоял небольшой невысокий сейф. Правый угол от входной двери занимала печь – вероятно, остаток еще древних, царских времен, когда не было пароводяного отопления. И не было никаких видов, чтобы печью теперь пользовался хозяин кабинета. Было в кабинете еще двери, одна оказалась за спиной Дерибаса, рядом с которой висела большая карта СССР, а другая – напротив двери входной, у дальней стены, вероятно, там находились личные покои Сталина.
Молчание затягивалось.
– Какое в настоящее время положение на границе с Маньчжурией, товарищ Дерибас? – наконец-то, начал разговор Сталин.
Дерибас поднялся, чтобы отвечать на вопросы Сталина стоя, о чем загодя предупредил его Ежов, отодвинул за спину сбившийся на живот планшет, с которым Дерибас никогда не расставался, как и с оружием, даже ночью он укладывал планшет рядом по давно сложившейся революционной привычке.
– Оно остается неизменным уже в течении нескольких месяцев, товарищ Сталин, отвечал Дерибас. – Каких-то новых данных о сосредоточении или перемещениях японских частей не замечено в последнее время. Я полагаю, товарищ Сталин, что та работа по укреплению границ, проведенная в последнее время, и накопление наших частей в Дальневосточном крае сдерживает Японию.
– Считаете ли вы возможным в ближайшее время серьезные провокации японцев на наших границах?
– Провокаций на границе от них всегда можно ожидать, товарищ Сталин, но не думаю, что они решатся на крупные провокации, учитывая мобильную готовность наших частей.
– А каким самым уязвимым участком в настоящее время командование Дальневосточной армией и вы лично считает на границе