Калейдоскоп. Рита Лурье
бы не было таким жалким…
Он тут же пожалел, что вступил на опасную территорию, потому что обида придала девушке сил. Ей удалось перевернуть ситуацию в свою пользу и теперь она восседала на мужчине верхом, прижимая пистолет к его подбородку и злобно скалилась.
– А тогда, значит, тебе было интересно? – зарычала Астрид и еще раз ударила Франца по лицу, куда сильнее, чем в прошлый раз, хотя вроде как уже не было особой необходимости и она итак владела положением. Мужчина почувствовал на губах привкус крови из разбитого носа.
Великолепно.
– Я спасал тебя от худшей участи, – невозмутимо заявил он.
– Ты превратил мою жизнь в ад, – передернула Астрид и сделала несколько глубоких вдохов, возвращая себе самообладание. Она вдруг стала холодной и собранной, хотя глаза ее по-прежнему дьявольски сверкали, словно она была одержима всеми демонами преисподней. Франц совершил свою привычную ошибку решив, что она не сможет его удивить, даже если дальше начнет ругаться на латыни и ходить по потолку. Но вместо этого девушка притронулась пальцами к лицу мужчины и слизнула с подушечек его кровь.
– Ненавижу, – обращаясь скорее к себе, чем к нему, произнесла она. А затем отбросила пистолет в сторону и наклонилась, пряча их лица за пологом коротких, черных волос. Их губы встретились в колючем, бешеном поцелуе с металлическим привкусом крови и это ощущалось самым правильным из всех возможных продолжений их противостояния.
Как и всегда.
В голове у Франца воцарилась блаженная пустота, затихло навязчивое марево мыслей. Он и думать забыл о Монике и Генри, о докторе Якоби, о всех своих жалких попытках наладить простую, человеческую жизнь. Пресную, безвкусную жизнь, в которой не было этой безумной девушки, пьянящей как алкоголь.
Он словно вынырнул из глубокой пучины, чтобы сделать вдох и теперь кислород обжигал изголодавшиеся по нему легкие.
Также яростно, как мгновение назад дрались, они освобождались от мешающей одежды, ставшей нежелательной преградой для того, чтобы слиться воедино. Они так увлеклись, что не заметили, как учинили еще больший погром в гостиной, перевернув и уничтожив все, что еще каким-то чудом умудрилось остаться целым, а заодно все жалкие попытки Франца построить обычный, мещанский быт. Быт, в котором не было места для такой безумной страсти. Едва ли они с женой позволяли себе хоть раз настолько забыться.
С женой, которая, кстати, выбрала самый подходящий момент для того, чтобы закончить со всеми своими дневными делами и вернуться в уютное гнездышко. У неверного мужа не было и малейшего шанса услышать робкие шаги и ее привычное, приветливое «милый, я дома» за оглушающим шумом крови в ушах.
Моника робко кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Фрэнк… – обронила женщина дрожащим голосом, прижимая груди бумажный пакет с продуктами.
Франц привычно выругался по-немецки и отстранился от откровенно забавляющейся ситуацией Астрид, пытаясь спешно натянуть спущенные брюки.
Миловидная