Пират. Владимир Александрович Сединкин
условий: остаться живым и поразить противника. Это нам в Академии вдолбили в голову ещё на втором курсе.
При этом любой твой боец должен владеть тремя универсальными приёмами обороны. О чём я? Ой, да ничего сложного – защита путём создания физической преграды между атакующим и обороняющимся, защита манёвром, защита нанесением упреждающего удара.
Первым пунктом занималась Елена Прекрасная, как называл я её про себя (и это был скорее сарказм, чем восхищение), третий, нам был недоступен, ибо раненых не бросишь, а маневрировать тут особо негде (только если в рамках стеклянного чудовища, забитого полками со всяким хламом). Второй приём пропустил? Так на него у меня и была вся надежда.
Передо мной лежало три тяжёлых защитных костюма. Штурмовики сепаратистов таскали старенькие французские «Катафрактарии». Этот защитный костюм в своё время был как никогда актуален и надёжен, но после появления американских «Гризли» ушёл в небытие. Штатовский и прыжковые двигатели имел, и броневой защитой обладал на порядок лучше. А уж про ИИ и говорить нечего. И давление тебе измеряет и укольчик, если надо бойцу поставит. По сути костюмы, этого класса это уже мехи, а не просто одёжка.
– Думаешь надеть? – остановился рядом со мной Воропаев, от которого явственно пахло кровью.
– Хотелось бы, но тут, наверное, всё запаролено наглухо, – сказал я, потыкав пальцем в мигавшую жёлтым огоньком ожидания внутреннюю панель.
– Насколько знаю, в них не генетическая идентификация, как в наших, а просто код?
– Верно. Но взламывать его – это время, а у нас его нет, – поднявшись с колен, я просканировал лежащие передо мной костюмы на предмет различных сюрпризов. – Будем рассчитывать на разгильдяйство сепаратистов, которое позволит нам посадить вон на ту крышу тройку штурмовиков и ударить им в спину в нужный момент.
– Засадный полк Дмитрия Донского, – рассмеялся доктор.
– Точно. Тоже об этом подумал, – согласился я, провожая взглядом удаляющегося Воропаева.
Зря я делил шкуру неубитого медведя. Ряд из десяти цифр был безжалостен к поручику 7-го драгунского. Не было среди мятежников таких идиотов, которые сделали бы доступ к броне свободным.
– Корсаков, хочу сразу сказать тебе, что у меня в пулемёте только двадцать патронов осталось. И бак с напалмом заполнен на одиннадцать процентов, – обрадовала меня по внутренней связи Петрова.
– Здорово.
– Здорово, – усмехнулась та. – А ты, я смотрю, не трус.
– А это поможет?
– Что?
– Трусить, бояться.
– Кхм, странный ты парень. Хотя, может быть, просто тормоз.
Отличную характеристику дала секунд-поручик старшему офицеру. Да, теперь я старший по званию тут, а значит её командир. Что ж, тормозом меня ещё не звали.
Рассовав по поясу запасные магазины для «Мономаха», я отправил с командирского планшета своим бойцам карточку огня будущего боя.
– Командир, дрон сбили, – сообщил прапорщик. – Успели насчитать человек шестьдесят пять-семьдесят. Но эти