Октябрический режим. Том 1. Яна Анатольевна Седова
наконец, перешел к существу законопроекта, и тут-то и оказалось, что социал-демократы против тех ограничений свободы собраний, которые упоминались в кадетском проекте.
Кадеты принялись возражать прекрасными речами с тонким юридическим анализом заблуждений левых депутатов. Шершеневич объяснял ту азбучную истину, что «неограниченная свобода в общежитии вообще невозможна, потому что, раз я пользуюсь неограниченной свободой, тем самым я стесняю свободу другого». Винавер говорил: «Во всех странах мира полицейская власть является на собрания. […] Пожарный колокол вас тревожит и будит ночью, но зато он вам не даст сгореть живьем в постели». С забавным увлечением кадеты и с-д спорили о том, может ли митинг собираться на полотне железных дорог. Шершеневич даже пересмотрел железнодорожный устав и обнаружил, что в нем под полотном подразумевается собственно рельсовый путь, – кому же придет в голову устраивать митинг прямо на путях? Не могли понять кадеты и того, чем плох запрет на собрания рядом с Думой или с резиденцией Монарха. Шершеневич сказал, что две окружности радиусом в 1 версту каждая и полотно железной дороги – в масштабе Российской Империи не такая уж величина, чтобы серьезно говорить о стеснении свободы собраний.
Ключ к протесту социал-демократов нашелся в речи Жордании, выступившего против даже и министерства, ответственного перед Думой. «Мы знаем цену всем этим либеральным министерствам». «Мы не хотим этой [будущей кадетской] власти дать таких прав, которыми она могла бы пользоваться против нас». Становилось ясно, что социал-демократы и кадеты – слишком разные для мирной совместной работы. К тому же кадеты имели в виду будущие министерские портфели, а социал-демократам такое счастье могло только сниться.
Гр. Гейден и Рамишвили ухитрились поспорить о социализме. Гр. Гейден сказал, что в социалистическом государстве право на жизнь имеет только пролетариат, однако «пока еще все остальные не истреблены, они, я думаю, имеют те же права, как и пролетариат», в том числе «презренные капиталисты тоже имеют право жить». Левым ораторам он посоветовал оставить «избитые митинговые выражения» – штыки, нагайки, собаки-шпионы и прочее.
В следующем заседании Рамишвили стал ему возражать. Почему-то слова Гейдена, что жить хочется не только пролетариату, оратор понял так, что Гейден говорит, что пролетариат живет хорошо, а другие классы плохо. И напустился на Гейдена: «Посмотрите, граф Гейден, на безработных рабочих г. Петербурга […] Граф Гейден, могу вас утешить в том…». «Да я вас не слушаю!» – воскликнул наконец тот под хохот центра и правой. После этого Рамишвили наконец закончил свою речь утешительным сообщением, что при социализме все граждане будут равны.
Вопрос об ассигновании 50 млн. на продовольственную помощь (23.VI)
Столкнуться с Думой довелось министру финансов Коковцеву. По новым законам, бюджетные ассигнования должны были утверждаться Думой. И вот бедный министр явился в Думу, чтобы пояснить свое совместное со Столыпиным представление об ассигновании 50 миллионов