Амалин век. Иосиф Антонович Циммерманн
улыбнулся и махнул рукой, словно разгоняя его беспокойство:
– Не переживай! Год был урожайным, на всех хватит. Не в лавках, так на складе найдем все, что вам надо. Тут уж без вопросов.
Детлеф сдержанно кивнул, но заметное напряжение в его плечах чуть ослабло. Мария, наблюдая за этой сценой, задумчиво смотрела на сына. Она видела, как уверенно Давид вел себя – совсем как взрослый мужчина, не только сильный, но и готовый взять на себя заботу о близких.
– Пойдемте после обеда, – добавил Давид, словно подытоживая. – Я помогу вам выбрать самое лучшее. Здесь все знают меня, так что у нас проблем точно не будет.
Мать и отчим переглянулись. Даже такие простые слова сына были пропитаны заботой и внутренней уверенностью, что заставило их снова почувствовать, насколько изменился и возмужал Давид.
После небольшого перекуса, Давид с Марией и Детлефом поспешили к дому управления, где уже собрались жители совхоза и гости ярмарки. На сколоченной из свежих досок сцене уже стояло все управление совхоза. Заметив Давида, Нина Петровна демонстративно помахала ему рукой:
– Давай, поднимайся сюда!
Она предоставила слово победителю соцсоревнования, Давиду Шмидту.
Все дружно зааплодировали. Молодой комсомолец, смущаясь, подошел к высокой, покрытой красным материалом трибуне.
Давид робко подошел к краю трибуны, теребя в руках свою фуражку. Он сразу понял, что будет за ней смешно выглядеть и поэтому лишь встал рядом. Герой дня оглядел собравшихся – людей было много, и большинство смотрели на него с искренним интересом и одобрением.
– Давай, Давид, не стесняйся! – подбодрила его Нина Петровна, ободряюще махнув рукой.
Он набрал в легкие воздуха, словно собираясь прыгнуть в ледяную воду, и начал говорить.
– Товарищи! – голос его дрогнул, но он быстро взял себя в руки. – Мы все знаем, что успех совхоза – это общий труд. Труд всей нашей большой семьи…
С каждой фразой Давид становился увереннее. Он говорил о том, как важно работать сообща, как он гордится своими товарищами, и как они вместе добиваются все новых побед. Его слова звучали просто, но искренне, а жесты выдавали неподдельное волнение.
Тем временем Мария, стоя в первом ряду, с удивлением смотрела на сына. Ее мальчик, еще недавно совсем ребенок, теперь стоял перед сотнями людей и говорил так, будто это было его призвание.
Детлеф тоже слушал внимательно, не сводя глаз с Давида. Он будто впервые увидел в нем что-то большее, чем просто подростка. Его взгляд, сначала холодный, постепенно смягчался.
Когда Давид закончил, толпа разразилась аплодисментами. Даже самые строгие старожилы совхоза, сидящие в первом ряду, одобрительно кивали. Нина Петровна не скрывала улыбки – она гордилась своим воспитанником.
– Молодец! – громко выкрикнул кто-то из толпы.
Давид смущенно поклонился, спеша уйти со сцены. Мария, не выдержав, шагнула к нему навстречу и, едва он спустился, крепко обняла.
– Ты настоящий мужчина, Давидушка, – прошептала она, не удержав