Российский колокол № 4 (48) 2024. Литературно-художественный журнал
как раз когда жаловался, что Чингисхан постоянно сбегает. Позже выяснилось, что он не сбегает, а затевает игру в прятки с пастухом. Вот только делает это Чингисхан без предупреждения, когда в его бизонью голову взбредёт.
– Итак, если бы я был Чингисханом, куда бы мог деться? – спросил Чаушин то ли себя, то ли Че Гевару, жующего траву прямо из-под ног пастуха.
Чаушин смотрел по сторонам, пытаясь взглядом найти хоть какую-то зацепку. Ощутив дискомфорт в области правой ступни, он вздрогнул и опустил голову.
– Че Гевара, как тебе не стыдно?
Рогатое чудище невозмутимо пыталось жевать мокасин пастуха.
– Он же из кожи твоего брата! – корил Че Гевару Чаушин. – Помнишь, как вы дружили с Цезарем? А теперь ты пытаешься его съесть?
Если бы Чаушина спросили, чем Че Гевара отличается от собратьев, тот не задумываясь сказал бы: «Он всегда голодный и совершенно не понимает, что съедобно, а что – нет». Действительно, Че Геваре было всё равно, чем набивать желудок: камнями, лягушками, мокасинами. Он жевал не останавливаясь. Вся его жизнь была одной нескончаемой трапезой. Однажды этот бизон собирался захомячить змею. Его счастье, что Чаушин оказался рядом, и всё обошлось.
Чаушин резко убрал ногу в сторону, но остался без мокасина. Че Гевара, причмокивая, жевал обувь, не собираясь её возвращать. Юноша схватился за мокасин и стал выдёргивать его из пасти лохматого проглота. Поборовшись со своим подопечным примерно минуту, Чаушин упал на спину, потому что обслюнявленная добыча бизона выскользнула из рук.
– Ладно, ты победил!
– Отличная история для сегодняшнего праздника многолетия! – ликовал голос. – Расскажи всему племени, куда делся твой мокасин, когда тебе будут вручать ожерелье из клыков!
Чаушин начал подниматься с земли, но замер на четвереньках, увидев свежие следы копыт, ведущие от Зеркального озера (что с краю поляны) прямиком к стаду. Это было странно, ведь никто с той стороны не приходил.
– Что-то здесь не то… – думал вслух пастух, – в стаде не появилось новичков, а Чингисхан куда-то пропал. – Чаушина озарило: – Он пятился к озеру!
Юноша отправился по следам пропавшего бизона, не вставая с четверенек. Отпечатки копыт уходили прямиком в воду. Озадаченный пастух выпрямился и упёр руки в бока.
– Куда ты делся?
– Проверь на дне, – подсказал внутренний голос.
Чаушин, как обычно, хотел отмахнуться от сомнительных советов внутреннего голоса, и всё же… Что, если Чингисхан решил спрятаться под водой? Раньше он подобного не вытворял. Но в этом же весь смысл пряток – находить новые места, о которых водящий не догадается.
Чаушин зашёл в воду по колено и приготовился нырнуть.
– Когда-нибудь я посажу тебя на привязь, – сказал он вслух, надеясь, что Чингисхан услышит и вылезет сам.
В толще воды кто-то зашевелился. Чаушин замер, ожидая, пока поверхность озера разгладится и станет лучше видно, что там, на глубине. К нему подплыла стайка колючих рыб – постоянных