Позывной Леон 2. Артем Стрелец
рывок – и я провалился в темноту.
Узкий лаз или отверстие ямы, извивался, словно каменная кишка, стиснула меня, швырнув вниз с дьявольской жестокостью. Грубый камень обдирал кожу, каждый поворот был новым ударом, новой вспышкой боли. Я летел, но не плавно – меня швыряло, крутило, кости гремели по стенам, голова глухо билась о каменные выступы, а обрубки рук и ног – единственное, что ещё могло чувствовать боль – вспыхивали белым огнём с каждым новым ударом.
Я не кричал.
Воздуха не было.
Только вонь.
Густая, тошнотворная, въедающаяся в лёгкие. Гниль, плесень, что-то химическое, удушливое, выжирающее изнутри.
Но я радовался.
Они прошляпили такую возможность. Просто упустили. Я их переиграл.
В эту яму не проник бы целый человек – слишком узко, слишком тесно. Но я? Я – червь.
Без рук, без ног, измученный, истощённый, с истерзанной кожей и поломанными костями. Я смог. Я проскользнул.
Я обошёл их планы, пролез туда, куда не должен был попасть.
Мои безумные мысли вопили, кричали, хохотали в голове, а я смеялся вместе с ними, падая вниз, гремя об каменные стены этой выгрязанной, вонючей ямы.
Два конца.
Смерть.
Или…
Смерть.
Я сгибаюсь, скручиваюсь, извиваюсь, как бесформенный кусок мяса, стиснутый между грубыми каменными стенами. Боль сливается с темнотой, с тошнотой, с липкой дрянью, что капает сверху, стекая по лицу.
Что это?
Плевать.
Я стукаюсь головой, глухо, с противным влажным звуком. Света нет. Нет верха, нет низа. Только падение.
Я застреваю.
Труба сужается, вдавливает меня в себя, сжимает, не давая двинуться. Камень впивается в кожу, давит на грудь, сдавливает рёбра, не давая вдохнуть.
Боль.
Они хотели этого? Мои безумные мысли и они это получили.
Нет. Они не знают. Они не видят. Они не понимают, что произошло.
Я не должен был сюда попасть.
Но я здесь.
И теперь остаётся только одно – ползти дальше.
Пока темнота не сожрёт меня целиком.
Что-то липкое и вонючее рухнуло на меня сверху, заливая теплом, зловонием, густым, приторным смрадом разложения. Я стиснул зубы, пытаясь не дышать, но тут и так не было чем дышать – воздух в трубе давно превратился в отравленную смесь вони, гнили и жижи, что скользила по коже, забираясь в уши, рот, ноздри.
Я ждал.
Ждать пришлось недолго.
Эта дрянь – тёплая, тягучая, похожая на разжиженный гной – хлынула вниз, подтолкнув меня вперёд.
Внезапно – падение.
Каменные стены, что сдавливали меня, исчезли, и я полетел в пустоту.
Меня подхватил ветер.
Свежий. Свежий?
Я не сразу понял, что чувствую воздух. Чистый, настоящий, а не застойный смрад катакомб. Он ворвался в лёгкие, и этого оказалось достаточно, чтобы вернуть меня в сознание.
А вместе с ним пришло осознание.
«Что я наделал?..»
Страх.
Паника.
Я понимал, чем это грозит.
Мои мысли бушевали, я извивался,