Мы разобьёмся как лёд. Айла Даде
стены. Возле места, где расположена лестница на верхний этаж, потрескивает огонь в камине, а перед ним расположился угловой диван и квадратный чёрный коврик из овчины.
– О-о-о, сумки!
Полная восхищения, я пересекаю торговый зал и рассматриваю множество экземпляров, аккуратным рядком расставленных на столе. Как раз в тот момент, когда Пейсли заходит в магазин, ко мне приближается продавщица.
– Могу ли я вам чем-нибудь помочь, мисс?
– Нет, – отрезает Пейсли. – Мы как раз собирались уходить.
– Я возьму эту сумку! И вот эту. О, а какого размера эти туфли?
– В наличии разные размеры, мисс.
– Отлично. Тридцать восемь, пожалуйста.
Продавщица выпячивает губы.
– Скажите, какая модель вас интересует?
– Вон те, – отвечаю. – Чёрные дерби на шнуровке.
Аккуратно выщипанные брови женщины, которая носит чёрный костюм и такую же чёрную причёску боб, сходятся на переносице. Она бросает скептический взгляд на мой бомбер от «Адидас», джинсы скинни и тимберленды.
– Не хочу показаться невежливой, но… вы уверены, что можете себе это позволить, мисс?
– Нет… – снова подаёт голос Пейсли.
– Да, – обрываю её на полуслове и уже хватаю туфли на высокой танкетке. – Не могли бы вы показать мне платья? А, нет, не нужно, я сама вижу, там впереди.
Я впихиваю туфли продавщице, а Пейсли – две сумки и направляюсь к платьям, которые висят в задней части бутика на рейле.
– Это мне нравится, – кричу я и хватаю платье-сарафан, похожее на чёрный рюкзак или фартук. Пусть и на лямках, но такая классная и странная вещица мне подходит. – Это носят на футболку?
– Обычно, – холодно отвечает продавщица.
Понятия не имею, что с ней не так, но меня это и не волнует. Прямо сейчас всё замечательно. Я ещё никогда не была настолько счастлива. Причём счастливой меня делает буквально всё вокруг: сама жизнь, сумки, платье-рюкзак, идеальная стрижка продавщицы, стук моих ботинок на дорогом полу бутика. Это какое-то безумие. Я хочу веселиться, устраивать вечеринки, выплеснуть всё накипевшее и наслаждаться каждой минутой.
– Это я тоже беру, – сообщаю, направляясь к кассе с платьем. – Идеально подходит к обуви. Пейсли, ты принесёшь сюда сумки? Боже, я не хочу прекращать восхищаться всеми этими прекрасными вещами, но мне пора, иначе пропущу вечеринку. Ты идёшь со мной, Пейс?
Моя лучшая подруга стоит как вкопанная на том же месте, что и раньше, и не двигается. Сумки всё ещё болтаются у неё в руках. Впрочем, моя новая подруга с причёской боб любезно забирает их у неё, чтобы отнести на кассу вместе с туфлями.
Теперь Пейсли бежит за ней.
– Гвен, сейчас ты оставляешь эти вещи здесь и идёшь со мной, – шипит она мне на ухо, когда подходит к стойке кассира. – Клянусь, я буду зла на тебя, если ты всё это не прекратишь. Серьёзно, понятия не имею, что на тебя нашло, но уже достаточно, хорошо?
– Тогда уходи, – велю я, потому что она хочет омрачить мою радость, моё безграничное счастье, и меня это раздражает.
– Что