Мы разобьёмся как лёд. Айла Даде
но это отвратительно.
– Хорошо. Я перестану, если ты, когда будешь убирать в следующий раз со стола, выбросишь остатки еды, а не оставишь её на тарелках.
Ария прищуривается и кивает.
– По рукам.
– Да ты этого не сделаешь.
– О боже, Уай! Ты и твоя мания уборки. – Ария барабанит по козырьку его кепки, надетой задом наперёд. – Почему у этой парочки стресс? Что натворила Гвен?
Уайетт пожимает плечами.
– Пейсли ему не сказала.
По какой-то причине меня это волнует так же сильно, как и Арию. Возможно, даже сильнее. Я ловлю себя на том, что выпрямляюсь и внимательнее прислушиваюсь к разговору. Мне понятно, почему. Мне не составляет труда читать окружающих. Большинство из них представляют собой несложное чтиво. Но вчера, встретив эту Гвен, она же Хейли Стейнфелд, я сразу понял, что тут особо не преуспею. Она непрозрачна. Говорит довольно сложно. Гвен – это своего рода Анна Каренина. Поначалу кажется, что прочитать её невозможно, но в то же время хочется это сделать во что бы то ни стало.
Уайетт прочищает горло.
– И вообще, Ария… ты бы не хотела попробовать более нейтрально отнестись к произошедшему между тобой и Гвен? Почему ты сразу предполагаешь, будто она что-то натворила?
Ария издаёт короткий смешок.
– Да ладно. Как будто Пейсли способна на поступок, который мог кому-то причинить боль.
Прежде чем Уайетт успевает ответить, моё любопытство берёт верх.
– А Гвен способна?
Мои собеседники переглядываются. Ария рассеянно облизывает нижнюю губу. Прячет глаза, уставясь в свою чашку, и явно колеблется.
– Гвен не так проста, – наконец произносит она.
Моё любопытство усиливается. Дайте же мне книгу. Дайте мне сотни страниц «Анны Карениной». Я хочу проанализировать каждую из них прямо сейчас.
– Ну так что? Пойдёшь с нами? – интересуется Уайетт.
– Ладно, – соглашаюсь я. В любом случае, ничего лучше в доме Аддингтонов меня не ждёт. Наверняка, как и в предыдущие вечера, я провёл бы несколько часов перед панорамным окном, а после задремал бы, предварительно надев браслет настроения. Поэтому я быстро набираю им сообщение, что задержусь и чтобы ужинали без меня. – Мне переодеться?
Ария качает головой.
– Нет, там всё неформально. Мы едем туда прямо отсюда. Тебя забрать?
Кивнув, я допиваю кофе, и мы покидаем кондитерскую.
Попав на вечеринку, первое, что я думаю: «Какого хрена? Что, чёрт возьми, здесь происходит?» Вообще-то я из Нью-Йорка и не то, чтобы никогда не бывал на вечеринках. Временами там творилась всякая дичь, но здесь просто хардкор. Вслед за Уайеттом я вхожу в шале, и на меня тут же обрушивается облако вони, в котором перемешались шнапс и пот, блевотина и духи. Облако тёплое и мерзкое, от него веет извращениями. Я подумываю о том, чтобы уйти.
Конечно, не стоило вообще соглашаться на предложение, но теперь уже слишком поздно.
Повернувшись, Уайетт похлопывает меня по плечу своей тяжёлой рукой и что-то спрашивает. Я слышу: «Травки?» и отрицательно качаю головой.
– Я