Костры Европы. Никита Игоревич Кулебякин
тоже не хотелось никуда идти. Он думал было поехать верхом, но решил пожалеть своего верного коня – Келера. Закинув документы и подготовленное заключение в сумку, накинув дорожный плащ, Дитрих вышел на улицу: «Бррр», ― мрачно произнес он. До магистрата было минут двадцать пути. Достаточное время для размышлений и планов. Дитрих думал о своей дальнейшей работе, ведь, если герцог согласится с ним, то будет необходимо пресечь подобные судопроизводства. А это значит, что ему придется разрешить эту волчью проблему. Еще вчера он уточнил у хозяина гостиницы, где он может найти гильдию охотников? Тот назвал ему место, уточнив, что глава гильдии – бывший ландскнехт.
Если раньше о ландскнехтах ходила боевая слава, то сейчас она уже давно угасла. Ландскнехт – это беглец, предатель, мерзавец, но идеальный солдат для несения караула, рытья траншей, подкопов и иных инженерных дел. Впрочем, вряд ли наемник, тем более бывший, позволит себе дурное слово в адрес дворянина.
Поприветствовав сменившийся караул, Дитрих попросил сообщить о своем визите Йенсу или герру Штефану. Со слов стражи они оба были на месте и уже ожидали его:
– Вы можете пройти, шевалье Дитрих, ― сказал тот, что выглядел старше.
– Мерси! – ответил он.
Судя по всему, Йенс и Штефан только окончили завтрак, не удивительно, если значительное время проходит на службе, впрочем, всегда можно было выбраться в трактир.
– О, Дитрих, рады, что Вы так скоро, ― улыбнулся Йенс, ― ну, что скажете? – этот юстициар явно ожидал хороших новостей.
– Я выдам короткое заключение герцогу, ― начал Шевалье, – но дам пояснения и вам.
– О, можно не объяснять, Вы несомненно пришли к выводу об одержимости, ― потер руки Йенс.
– Напротив, ― оба юстициара недоуменно взглянули на Дитриха, ― я пришел к выводу об ином.
– О чем же? – раздраженно вмешался Штефан.
– Я сталкивался с подобными людьми раньше. Из академических трудов, в том числе античных авторов, я узнал кое-что подробнее. Люди, такие как Айко, страдают так называемым расколотым умом. Это болезнь сознания – не одержимость.
– Я удивлен, что он смог провести Вас! – вскрикнул Штефан, ― и вдвойне удивлен, что Вы в это поверили! Я думал, Вы не глупый человек!
– Что Вы хотите сказать, господин Штефан? – верхняя губа Дитриха по-звериному дернулась от гнева.
– То, что я удивлен Вашей некомпетентности, как говорят французы.
– Вы ответите за свои слова! – яростно бросил Дитрих.
– Где и когда, не изволите сказать?
– Господа, господа! Мы все служим герцогу, ― вмешался Йенс, ― уверен, что он сможет оценить верность или ошибочность заключения шевалье. Давайте вверим этот вопрос в его руки. – Штефану эта мысль коллеги не понравилась, но он был вынужден согласиться:
– Что ж, воля герцога ― закон. Пусть он решит, с Вами же, шевалье, мы встретимся в другой раз. Но не подумайте, что это трусость.
– В другой раз. – мрачно подтвердил Дитрих, успев уже несколько остыть и напомнить