Танец маленьких искр. Антре. Том 1. Иван Аккуратов
же. Расхохотаться прилюдно было, пожалуй, даже более предосудительно, чем нестись по улице сломя голову. Аристократы предпочитали другие инструменты. Снисходительная улыбка, надменная усмешка, едкое, ироничное замечание. Заговорщицкий шепоток.
Думая об этом, Эндрил даже начинал скучать по Северу. На Норт’Длоне, где он провёл последние два года, людям было плевать, что он носит, с кем спит и какая у него стрижка. А разногласия там предпочитали решать в дуэлях. В грязных, прямолинейных поединках один на один был свой шарм, хоть для Эндрила это тоже было чересчур экстремально. Будучи выходцем из мира роскоши Царь-древа и привыкшим к привилегиям королевской семьи, он бы предпочёл нечто среднее. Компромисс.
Замечая сейчас на себе всё больше липких взглядов, он размышлял: мог ли кто-то узнать его? Братья Курентер справились без труда – даже смогли подкараулить его в городе и подло напасть со спины. Однако их, как был уверен Эндрил, кто-то предупредил о его прибытии. Они знали, где и когда нужно подстеречь юношу. А что касается простых прохожих…
Принц изменился за время отсутствия в столице: кожа немного потемнела, волосы стали короче. На подбородке появилась почти мужественная щетина – болезненный и долгий процесс для светловолосых членов его семьи, который порой затягивался на десятилетия. Лицо погрубело, на подбородке возник едва заметный шрам – скорее красивый, чем уродливый, но тем не менее. Принц даже вырос на несколько пальцев, а может, просто перестал горбить спину.
Ко всему прочему, юноша не знал о последних веяниях моды на Царь-древе и одет был в брюки и простой камзол поверх голубой рубашки. На плечах тёмно-серая меховая мантия, какие в ходу у солдат на Севере, на которой он приказал вышить герб своего дома тонкими золотыми нитями.
Пожалуй, он напоминал телохранителя какого-нибудь прибывшего на Царь-древо дипломата. Даже имел при себе мушкет – купил на самой границе и ни разу не пускал в ход. Ему понравилась золотая вязь, оплетавшая ствол и прекрасно сочетавшаяся с узором на мантии, да и рукоять хорошо ложилась в руку. Первые дни после покупки, Эндрил много раз выдёргивал мушкет из кобуры и, казалось, отточил этот навык до совершенства. Жаль только, что совсем забыл о нём, когда вероломные братья Курентер показались из переулка.
Нет, пожалуй, сейчас никто не мог узнать в нём наследника престола. По крайней мере, с полной уверенностью. Вот только много ли нужно зевакам, чтобы распустить неприятный слух? Требуется ли им увидеть его лицо, чтобы рассказать продавцу соседней лавки о встрече со старшим сыном короля, бегущим по городу, будто огонь кусает его за пятки? Требуется ли услышать его голос, чтобы добавить к этой истории растрепавшиеся волосы или порванную одежду? А может быть, слёзы на глазах и всхлипы? О! Народу бы такое понравилось!
Эндрил наконец перешёл на шаг. Он и сам не заметил, как оказался в объятиях Цветущих врат – последнем рубеже перед Дворцовой Аллеей. Дальше был мир, в котором Эндрил провёл всё детство. Мир бархата и шелков, золота и рубинов. Мир женщин, столь прекрасных, что жемчужины,