Жасминовые сестры. Корина Боманн
жила за городом, в маленькой деревне, и все ютились вместе в одном доме. Работа не позволяла Ли часто там бывать, но когда у нее случались выходные, она всегда ездила к своей семье. Я спрашивала себя, что она или ее мать сказали бы по поводу Тхань. Может быть, они бы сразу приняли ее к себе…
Мы вместе сидели в кухне и доедали остатки ужина. При этом я заметила, что впалые щеки Тхань немного порозовели, а глаза снова приобрели прежний блеск.
– Все как-нибудь уладится, – пообещала я ей, хотя сама не имела ни малейшего понятия о том, какое решение примет мой отец.
Он всю свою жизнь был большой загадкой для меня, окном, через которое невозможно было ничего увидеть, потому что на нем висела плотная занавеска.
Всю ночь я лежала в постели, мучаясь от боли в животе. Мои родители долго говорили о Тхань. Я слышала их голоса, доносившиеся до моей комнаты, но, к сожалению, они звучали неразборчиво и я могла понять лишь отдельные слова. Больше всего мне хотелось пойти к Тхань, которая спала в кухне, на циновке из рисовой соломки. Я могла бы подслушать разговор родителей, но не решилась на это. Я вытащила цветы жасмина из-под кровати (за это время они уже стали совсем сухими, но для меня это не имело значения) и попросила богов о том, чтобы Тхань осталась у нас. В конце концов я уснула с этой мыслью, и мне приснился страшный сон, в котором мертвая собака ожила и с расколотым черепом гонялась за мной.
Когда утром я проснулась, в руке у меня все еще была веточка жасмина. Больше всего мне хотелось побежать к матери и спросить, какое решение принял отец. Но мы ведь не были обычной семьей, и, таким образом, мне не оставалось ничего иного, как ждать, пока она придет ко мне.
Я надела простой аозай в знак своего раскаяния и пошла вниз, в кухню.
Место, где спала Тхань, было пустым. Страх острыми когтями вонзился в мой желудок. Неужели мои родители на рассвете прогнали ее?
– Тхань наверху, у хозяйки, – проворчала Ли, заметив мой взгляд. – Лучше садись на свое место. После вчерашнего непослушания ты больше не должна позволять себе никаких вольностей.
Я села за кухонный стол. Проходили томительные минуты. Наблюдая за тем, как повариха разжигает огонь, я все время прислушивалась к тому, что делается в коридоре. Когда там раздался звук чьих-то шагов, я нервно повернулась, однако это была лишь одна из девочек-служанок.
Покажется ли Тхань здесь еще хотя бы раз, если ее прогонят? И что потом будет с ней? Я видела, в какой ужас пришла моя мать при упоминании о продавщице девственниц, но достаточно ли этого, чтобы уговорить моего отца?
– А вот и она, – в конце концов проворчала Ли, когда я начала считать годовые кольца на досках стола. – Теперь можешь спросить ее.
Я подняла взгляд. Улыбка Тхань ответила на мой вопрос, прежде чем я его задала.
– Значит, тебе разрешили остаться? – спросила я, когда мы крепко обнялись.
Тхань поспешно кивнула:
– Да, помощницей в кухне.
Я взглянула