Миров и Богатый. Крах «Общества мертвых поэтов». Мурат Тюлеев
подобным образом: терла указательным и большим пальцем друг о дружку, стучала в плоскую грудь, проводила ребром ладони по шее и протягивала Семену ладошку. Угрозу она изображала так: хлопала Наполеона по загривку, клацала зубами и кивала на обомлевшего Леонида. Семен, Леня и сама вымогательница понимали, что это только угроза, но Наполеон был всего лишь собакой, поэтому принял обещание за приказ, рявкнул и атаковал Мирова, у которого душа ушла в носки.
Так оказалась отравленной не только радость получения взаймы, но и разорваны на узкие полоски выходные брюки, распущен на ниточки свитер и чуть было не поставлен крест на старинной дружбе. Поединок был неравный. Леонид бегал из угла в угол, Семен рыдал и ловил разгорячившуюся собаку, а Чернова, будучи от рождения не только глухонемой, но и жестокосердной, хохотала, хлопала в ладоши и клацала зубами, чем, по всей видимости, поощряла тезку французского императора.
В конце концов, видя, что враг напуган, морально уничтожен и вдребезги разбит, вернее, разорван в клочья, Наполеон успокоился, несмотря на то, что некоторые продолжали его науськивать. Разбитый враг притаился за книжным шкафом, триумфатор лег посреди комнаты, Семен кричал, топал и указывал Черновой на дверь.
Глухонемая, казалось, осознала, что совершила подлость, и мыча, стала снимать с вешалки синее интернатское пальто.
После того как ненормальная парочка удалилась, Леонид вылез из-за шкафа и переоделся в Сёмины одежды.
– Мне так неудобно, – канючил хозяин. – Ты так редко заходишь и тут такой прием. Давай я тебе возмещу моральный ущерб?
Еще вчера бы Леонид отказался, но сегодня был слишком заинтересован в прибыли, поэтому промолчал. Во-первых, ему было интересно, какой суммой оценивается ущерб, во-вторых, он считал себя действительно незаслуженно пострадавшей стороной.
Через полчаса по наполеоновской конвенции к Леониду безвозмездно отошли голубые джинсы и турецкий свитерок, прежде принадлежавшие Богатому, а так же хозяин квартиры добровольно обложился денежной контрибуцией, вчетверо превзошедшей ранее полученную сумму, послужившей, как мы помним, причиной инцидента.
– И не вздумай вернуть мне эти деньги, – напоследок сказал Семен.
В дверях друзья крепко обнялись, посмотрели друг на друга и расхохотались. Уже ступив за порог, Леня обернулся и спросил:
– Если Чернова учится в интернате, откуда у нее собака?
– Бог его знает, – задумался Семен, – раньше она без собаки приходила. Где-нибудь нашла, наверно. Но ты не бойся, почаще заходи, – напоследок добавил он.
– Нет, уж лучше вы к нам, – пробормотал Леня и начал спускаться по лестнице.
Когда дверь в подъезде ухнула за его спиной, комбинатор прежде всего огляделся по сторонам, и поскольку Черновой и Наполеона не наблюдалось, спокойно вышел со двора.
Трех малонадежных кандидатов из списка кредиторов Леонид сразу же