Империя проклятых. Джей Кристофф
Диор, я почти без труда вспомнил, как приятно тогда грело солнце.
Я порылся под подкладкой ее старого плаща и достал пузырек со своей кровью, который дал ей раньше. С помощью маленьких хитростей, которыми я овладел за эти годы, я до сих пор чувствовал эту кровь и в прошлом пользовался этим, чтобы следить за девчонкой. Диор вздохнула, но не стала возражать, когда я распорол швы на подоле ее нового наряда и опустил пузырек внутрь.
– На всякий случай, – сказал я ей.
Диор закатила глаза и страдальчески вздохнула.
– Oui, папа́.
Мы оба замерли, когда она произнесла это слово. Наши взгляды встретились. Слово, повисшее свинцовым грузом, было слишком тяжелым, чтобы я мог его вынести, и я отмахнулся, кивнув в сторону коридора:
– Пошли. Твои ответы сами собой не найдутся.
Диор кивнула, расправила плечи и бросила мне туго набитую седельную сумку. Заглянув внутрь, я увидел изумрудный шелк, мех светлой лисы и вопросительно приподняла бровь.
– Кое-что для Фебы, – объяснила Диор.
– Мадемуазель Дуннсар кажется мне немного иным типажом, Диор.
– Это потому что у тебя плохое зрение, шевалье, – усмехнулась девушка.
Ее улыбка сменилась задумчивой гримасой, а взгляд вернулся к одеждам, которые нас окружали.
– Думаю, нам надо взять что-нибудь и для Селин.
Я нахмурился и посмотрел на потолок у нас над головами.
– К черту Селин.
Мы шли по темным и холодным коридорам этого безмолвного склепа, и ни в одном из них не обнаружили великих откровений или древней мудрости. Наконец мы добрались до самого верхнего уровня Кэрнхема и, кажется, обрели проблеск надежды.
Перед нами замаячила еще одна пара массивных бронзовых дверей, украшенных изображением двух черепов на возвышающемся щите. Под этим знаком были два слова на древнеэлидэнском, витиевато вырезанные на свитке. Пытаясь вспомнить все что можно об этом ныне мертвом языке, я с холодным ужасом понял: я каким-то образом уже знаю эти слова, какая-то часть меня всегда знала их. В голове звучал шепот, рассказывая о давно ушедших годах, о давно умерших существах, о давно забытом наследии.
– Ты помнишь кредо крови Восс?
Диор моргнула, услышав мой странный вопрос, и ответила:
– Все падут на колени.
Я мягко улыбнулся.
– А крови Дивок, моя юная ученица?
– Дела, а не слова. – Она посмотрела на рисунок на дверях, и ее голубые глаза широко распахнулись. – Так вот что это такое? Знак крови Эсани?
Я кивнул, проводя пальцами по очертаниям вырезанных черепов.
– Впервые я заметил этот знак много лет назад, на страницах книги, которую Астрид обнаружила в Сан-Мишоне. Но тогда не увидел этого, просто не обратил внимания.
– Что именно не увидел?
– Посмотри внимательно. Что видишь?
Диор подошла ближе, нахмурив брови. Но у нее были зоркие глаза и острый ум, и в конце концов она заметила то же, что и я. Прозрачное, как кристально чистая