Империя проклятых. Джей Кристофф
сильные на слабых, свои на чужих. В самом сердце собора вспыхнули убийства и хаос, кровь невинных залила пол Божьего дома. Осквернила его. Опоганила. И земля перестала быть священной. Теперь больше ничего не сдерживало Альбу и Алину Восс, и они выбили двери собора и убили всех, кто находился внутри. Мужчин, женщин, детей.
Я покачал головой и вздохнул.
– Они – губят души, Диор. Душегубство – это то, что они делают.
Она медленно кивнула, и хотя в ее глазах по-прежнему горел огонь, я надеялся, что этот рассказ хоть немного покажет, какая тьма надвигается на нее. Мы пошли дальше по давно заброшенным галереям, мебель и гобелены на которых поблекли от времени. В столовой был накрыт стол, покрытый пылью, вокруг лежали иссохшие тела десятков слуг – судя по виду, их отравили. Поднявшись выше, мы обнаружили роскошный будуар, а снаружи в холодных горных вершинах завывал ветер. Я смотрел на огромную кровать с балдахином, мечтая о том, чтобы нормально выспаться хотя бы одну ночь, когда Диор открыла огромные двойные двери у нас за спиной.
– О БОЖЕ мой! – воскликнула она.
– Что? В чем дело?
Я протиснулся, отпихнув ее за спину, готовый к кровопролитию. За дверью меня ждали какие-то фигуры, в темноте вырисовывались чьи-то силуэты. Я поднял Пьющую Пепел, обнажив клыки, но мои враги даже не шелохнулись. И, прищурившись, я увидел, что они сделаны не из плоти, а из дерева и железа.
– Снова статуи, – выдохнул я, чувствуя, как сердце до сих пор бешено колотится.
– Не статуи, – поправила Диор, вставая рядом со мной. – Манекены.
– У меня чуть сердце не разорвалось из-за тебя, чертовка.
Диор что-то бессвязно пробормотала в ответ, широко распахнув глаза и оглядываясь по сторонам. Теперь я увидел, что мы стоим среди рядов бархата и атласа, украшающих обширную, царственного вида палату: рубашки, сюртуки, платья и шинели, прекрасно скроенные и сшитые из самой дорогой ткани.
– Великий, сука, Спаситель, – прошептала она. – Скажи мне, что я сплю.
Я покачал головой и жестом позвал ее вернуться в коридор.
– Да ладно. Пошли дальше.
Диор выглядела ошеломленной.
– Да ты, наверное, шутить изволишь, шевалье.
– Разве похоже, что я шучу? До захода солнца осталось несколько часов, и нам нужно найти…
– Габриэль де Леон. – Диор скрестила руки на груди и оглядела меня с ног до головы. – Сейчас на тебе плащ, который старше меня, подбитый, как мне кажется, останками сдохшей собаки.
– Это волчья шкура. И кому какое дело, что на мне надето?
– Мне. Мне есть дело. Может, ты и родился внуком барона, но поверь тому, кто всю жизнь носил лохмотья и спал в канавах. – Диор водрузила свой канделябр на пол, как флаг на завоеванный берег. – Всегда есть на что пойти ради моды.
И, повернувшись, она с радостной непринужденностью нырнула между стеллажами.
Вскоре Диор вынырнула обратно, держа в охапке кучу одежды, которую бросила мне, прежде чем снова ринуться на