Водовороты Судьбы. Ксения Казакова
отца и низким потолком комнаты. Наташе и вправду показалось маленькое белое облачко, плавно поднимающееся вверх.
Женщины заголосили. А бабушка подошла к Наташе сняла ее с табурета и подвела к отцу.
– Попрощайся, детка.
Наташа смотрела на бездыханное тело отца и боялась его. Это уже был не он.
– Бабушка, я боюсь, – она заплакала и спряталась за ее спину.
– Пойдем, я тебя отведу к Ларочке спать. Завтра у нас будет трудный день.
Когда отца несли из дома на кладбище, Наташа в душе поклялась себе, что никогда она не будет веселой. Нельзя быть веселой, когда нет больше отца.
Через две с небольшим недели ей исполнилось 10 лет. Клава с матерью, чтобы как-то сгладить горе дочки, накрыли небогатый стол и предложили Наташе позвать подружек на день рождения.
В доме еще завешены были зеркала. Из всех углов выглядывала беда, сдавливая грудь своим удушливым дыханием, колыхала воздух тревогой. И, вошедшие в дом подружки, вдруг выпорхнули обратно. Запинаясь и оправдываясь, спешно разошлись по домам. Горькая обида на подружек смешивалась с чувством обездоленности. Теперь все учителя и соседи будут ее жалеть. Теперь ее мама «одиночка», а они с Ларисой сироты. И, как бы в ответ на свои мысли, услышала голос бабушки:
– Ничего, детка, отца нет, говорят, пол сироты. Берегите мамку, ой как ей тяжело с вами будет!
Работала Клава в локомотивном депо стрелочницей. День да ночь – дежурство. А двое суток дома с детьми. А летом вместо выходных ездила в колхоз подрабатывать. Старшая дочь за няньку и за хозяйку. И в школе не нахвалятся.
В середине учебного года, в Наташин класс пришла новенькая девочка. Ее отец получил назначение горным инженером на их шахту.
Лена была очень миловидным ребенком. Кудрявые черные волосы, большие карие глаза, веселый характер позволили ей быстро завладеть симпатией одноклассников. В Наташе она видела свою соперницу и в учебе и в количестве подружек. С присущей детям непосредственностью иногда переходящей в жестокость, Лена всячески старалась уколоть Наташу. Однажды они оказались вдвоем возле магазина, куда их отправили за хлебом.
Старое бревенчатое здание с покосившимися дверями было все исчерчено надписями. В шахтерском поселке не было других развлечений, кроме как потолкаться возле магазина, рядом с которым был такой же посеревший от времени бревенчатый клуб. Кто гвоздем, кто просто острым камешком, дети выковыривали надписи, не отличающиеся особой замысловатостью. «Коля дурак», «Вася дуб», «Катька сволочь» – было увековечено просто так. От скуки.
Накрапывал дождь. Наташа прислонилась к двери магазина под небольшим козырьком, дожидаясь окончания перерыва. Туда же заскочила и Лена, прячась от дождя. С минуту она молча разглядывала Наташу. Затем, пренебрежительно скривив губы, сказала:
– Ну, какая же ты все-таки моль! Какая-то бледная, худая! Тебя что не кормят дома? А пальцы-то, пальцы! Грязь под ногтями!
– Это не грязь, – покраснев от обиды, ответила Наташа. Я помогала маме забор подкрасить.
– Забор подкрасить…, –