Письма. Том IV (1937). Николай Рерих
встает совсем иная картина. Кроме того, почему о чем-то подобном кому-то из Вас говорила и Уайтсайд? В одном из Ваших писем об этом упоминалось, и кажется, этот разговор был с Франсис. Лик преступности в одном невольно вызывает соображение, что такая же преступность могла проявляться и на разных поприщах. Не буду останавливаться на том, что и во время нашей экспедиции мы неоднократно чувствовали веяния из Германии. Я уже писал Вам, что мерзкие книги Васьки Иванова издаются не без герм[анских] денег. Предоставляется из всех этих отрывков сложить целую картину.
Зин[а] также пишет, что, по сведениям от Г.Г.Ш[клявера], Mme де В[о] окончательно перешла на сторону трио. Это обстоятельство не так просто, как кажется. Из наших месячных ревью Вы могли видеть неоднократные упоминания имени де В[о]. Она нам продолжает писать почти через каждые две недели самые дружеские письма. Конечно, мы уже достаточно обучены тому, что слова есть вода текучая. Но все-таки такая длительная со всякими дружескими восклицаниями корреспонденция в течение целого года не может быть случайной – конечно, Г.Г.Ш[клявер] в Париже об этом не знает. Кроме того, де В[о] при своих письмах пересылает нам весьма благожелательные письма своих бельгийских друзей, из которых видно, что и она им о нас писала очень хорошо. Такие письма из Бельгии уже не поддельны. Что касается письма от Марэна к белокурой, то это очень похоже на циркуляр членам Общества этнографии, в число которых она, вероятно еще будучи в Париже, вписалась. Все это нужно знать, и, как видите, взаимное оповещение весьма полезно и освещает многие подробности.
Также весьма интересен и тоже непрост вопрос о том, что Ках[алан] справлялся у Эрнста о продаже картин. Откуда это сведение могло прийти? Эрнст мог говорить это Брату[43], но можно ли от Эрнста ожидать слово правды? Быть может, он хотел этим бросить тень на лиц, участие которых ему совсем не нравится. Кроме того, Ках[алан], если даже и говорил о картинах, то, может быть, с целью вообще узнать мнение Эрнста по этому поводу. Но всякое сведение интересно и рано или поздно станет на свое место. Зина правильно отмечает, что резиновый миллион заслонил все прочее. Но как же тогда с миллионом шестьюстами тысячами денег бондхолдеров[44]? Думается, что такое обстоятельство является показательным. Кроме того, не забудем евангельскую притчу о лепте вдовицы. Если маленькая лепта показана миру более существенной, чем спесивый дар, то не можем мы забыть о всех прочих жертвователях, которые жертвовали уже не лептами, а очень солидными суммами. Действительно, как говорит Зина, непонятно, каким образом краеугольные вопросы о похищении шер, о всяких самоуправствах, бесчинном самовольном комитете, о всяких взломах и кражах – все это куда-то скрывается, и выходит, что трио может учинять любые преступления без всякого судебного осуждения. Правильно замечает и Стокс, вспоминая о всех прочих бывших пожертвованиях как деньгами, так и трудом. Очень хорошо, что Юрий не должен платить налога. Ведь мы с ним в этом отношении одинаковы, и потому тем нелепее все незаконные притязания,
Здесь: адвокат Л.К.Стерн.
Bondholder (