На палубе с букетом марипосы. Мэри Кор
откланяться, – слегка громче повторил Фридрих. Он вдруг почувствовал, что ни на минуту больше не хочет задерживаться на этой пустынной пристани в компании сплетен и сигаретного дыма. – Желаю вам хорошего дня, прекрасные дамы.
– Ага. – Оливия стряхнула пепел в мусорку и помахала рукой. – Заглядывайте: сырные пирожные привезли.
Фридрих, не оглядываясь, миновал пристань, и, потратив ещё немного времени на то, чтобы подняться по небольшим холмам, очутился у вереницы одноэтажных домиков, где временно размещали моряков перед отплытием. Каждый дом представлял собой неказистое здание из кирпича с примитивно обставленной комнатой внутри. В ней обычно размещалась одна кровать, кухонный стол, два кресла, раковина и печка. За отдельной дверью можно было найти обшарпанную умывальню. Но даже такие условия казались морякам непозволительной роскошью: на корабле все привыкли жить просто, в родных каютах, на палубе под ледяными ветрами и дождями. И это ощущение свободы определённо выигрывало у жажды удобства.
Перед одним из домиков Фридрих остановился и, тихо приоткрыв дверь, заглянул внутрь.
– Уснула? – спросил он, аккуратно протискиваясь в комнату.
– Только вот, – кивнула Мартина – стройная и бледная, как привидение, его жена. – Как прогулялся?
– Неплохо. Встретил служащую порта, работницу буфета, гадалку…
– Гадалку? Вот так новости. Говорили, полиция Кенгардена усилила наблюдение за шарлатанами.
– За всеми не уследишь.
– Предсказала тебе золотые горы и каждый день баранину на ужин? – улыбнулась Мартина, обнимая мужа. Тот серьёзно ответил:
– Такого наговорила, что волосы дыбом встали.
– Что же она тебе там наплела?
– Лика в меня пойдёт. В море захочет, упрямая и сильная вырастет… Запомнил: неплохое предсказание.
– Это очень хорошо, Фридрих! Женщин на корабле не приветствуют, а тут…
– Будет она продолжать какое-то дело моё. Но какое – гадалка умолчала. Нечистое, говорит. Я умру прежде, чем успею его завершить.
– Глупости какие. – Тут же переменилась в настроении Мартина. – Но что взять с гадалки? Ещё бы она про смерть не толковала. Что ещё?
– Путь наш, сказала, неблагоприятный. – Вздохнул Фридрих. – А большего и добавить не смогла: оглянулся – её уже след простыл.
Мартина тихо фыркнула.
– Кто б сомневался. В голову не бери. Гадалкам только повод дай: всякого увидят. Ты ей заплатил?
– Не успел. Она как сквозь землю провалилась.
– Ну, дела! А что приходила тогда? Обычно обдирают, как только могут…
– Сам удивился.
– Всё равно не переживай, – успокоила мужа Мартина. – Отплывём и забудем про эту гадалку. А на берегах Дании и вообще не подумаем о том, что она там говорила.
– Ты права, милая, – Фридрих натянул улыбку и погладил жену по плечу. – Не будем зацикливаться на мелочах.
Он окинул нежным взглядом лежащую на широкой кровати в нескольких одеялах дочь: такая крошечная, она казалась ненастоящей, но размеренно дышала и шевелила