Его Сиятельство. Серёжа Пушка
поступь самой судьбы, которая идет за ним, грозя землетрясением его хрупкому миру.
Костя пришел в такой ужас от того, что он почувствовал, что немедленно прервал фотосессию, сообщив, что их настойчиво просят вернуться на банкет.
Остаток вечера он совсем не смотрел в сторону Берты и скоро, погруженный в легкую атмосферу праздника, забыл те опасные ощущения.
Молодые отправились в свою первую брачную ночь.
Берта, вернувшись домой к своему жениху, в эту ночь понесла ребенка.
Стремительный водоворот жизни уносил их друг от друга, готовя страшные испытания на прочность и человечность каждому по отдельности и обоим вместе.
Следующие тринадцать лет они не виделись.
Глава XIII.
Сияющая бабочка
Костя сидел в мастерской и откровенно скучал, кончался жаркий июнь, его день рождения прошел штатно и без происшествий, солнце беспощадно заливало помещение ленью, а за окном на изумрудных листьях деревьев поблескивали высыхающие брызги грибного дождя. Никита придет к нему только завтра, и он уже приготовил для них программу развлечений, только для мальчиков. Уже месяц, как Костя жил в новом состоянии: кровавый развод окончен, ему присуждено равное время присутствия в жизни сына, и он был уверен, что самая черная и мрачная страница его жизни перевернута, а звонкие летние капли подтверждали начало новой, счастливой главы.
Он лениво просматривал ленту фотографий друзей и малознакомых в социальной сети в ожидании, когда ему можно будет покинуть старинный двухэтажный особняк на Таганке, в котором, судя по мемориальной табличке на стене, гостил Лев Николаевич Толстой. Костя сидел на старом отреставрированном диване в углу зала и гадал: на этом диване возлёживал великий писатель или нет; минуты тянулись мучительно долго, и единственное, чего сейчас ему хотелось по-настоящему, это поскорее выйти и отправиться на бульвары.
И тут он увидел ее.
Берта изменилась лицом, от болезненной худобы не осталось и следа, ее благородные черты были даже излишне кругловаты, но хитрая, интригующая улыбка стала еще более притягательной; теперь она была выкрашена в оттенок блонд, и легкие крупные завитушки подчеркивали форму эффектного лица. Ее белое кружевное платье, вероятно, было на один или два размера меньше ее тела, это выглядело настолько томительно, что у Кости даже пульс слегка подскочил. Фотография была сделана на строгой набережной в лучах заходящего оранжевого солнца; он, не самый большой знаток архитектуры европейских столиц, не сомневался, что это Петербург.
«Классно выглядишь, и Питер волшебный! Давно ты там?» – написал Костя в сообщении под фотографией. «Ты развелся?» – довольно быстро последовал ответ. «Да, так получилось, развелся, а ты замужем?» Костя, повинуясь общей логике разговора, немного забыл о такте. «Нет, я в разводе, пять лет. Я не в Питере, я в Москве», – ответила Берта. «Ну, в каком-то смысле это хорошо, хочешь, сходим куда-нибудь? – спросил он. – Поужинаем, пообщаемся,