Вторая жизнь Петра Гарина. Александр Геннадьевич Смирнов
дома Мигель Парс склонял Петра Петровича принять участие в финансировании безнадежного дела – на паях вложиться в издание сборника местного литературного объединения, называющегося, почему-то, «группа Флорида». Гарина никогда не занимали литературные страсти, тем более его никак не прельщала идея разместить в книгоиздание свой капитал.
– Позвольте представить вам наших мастеров слова: сеньор Васт, сеньор Лугонес, сеньор Борхес.
– Урхо Лари, – немного напряженно ответил Гарин, пряча холодный огонек под ресницами.
– Уважаемый Аргуэльо (22) как раз посвящает нас в таинства создания своей оригинальной строфики, развиваемой им в новой книге, – голос пройдохи Парса звучал подкупающе ласково.
– Я слышал, вы имеете отношение к литературе? – с вызывающим напором обратился к Гарину некто Васт.
– Это сильное преувеличение, – искусно маскируя отвращение, пытался увернуться инженер.
Не успели Гарину представить писательскую братию, как он почувствовал возрастающую неприязнь к господину Васту.
– Как называется ваше произведение? – Гарин повернулся корпусом к Лугонесу, стараясь таким приемом отвязаться от антипатичного Васта.
– Романсы Рио-Секо.
Инженер отметил, что в облике маститого автора явственно проступал недуг.
– Насколько я понял, вы экспериментируете со стихотворной формой? – Гарин сознательно подхватил литературный разговор с позиции любознательного невежды, чтобы подарить туземным знаменитостям чувство превосходства.
Общество снисходительно приняло гаринский вопрос за чистую монету. Лугонес продолжил весьма подробно и нудно развивать узкую творческую тему. Петр Петрович состроил подходящую мизансцене мину, а про себя стал повторять таблицу умножения на испанском языке.
«Девятью девять, восемьдесят один», – закончил с умножением инженер и вновь подключился к действительности. Его ожидало разочарование. Тоскливый монолог Лугонеса сменился оживленным диспутом, в разговоре появился накал, лица сочинителей выражали полный восторг.
– Позвольте узнать, как вы – рядовой читатель представляете себе дальнейшее развитие искусства слова? – Васт подбадривающе мигнул Гарину, похоже, он решил взять инженера под покровительство. Гарин, умевший скрывать свои истинные эмоции, теперь не был уверен, что прогрессирующее раздражение к Васту, излучаемое всеми порами его натуры, не станет угадываться окружающими.
– Последнее время я не имел возможности всерьез заниматься изучением проблем современной словесности, – начал Петр Петрович важно, с оттенком деловитой решимости. – По-моему мнению, золотой век литературы уходит. В свое время известные нам виды искусств произросли на ниве религиозных обрядов, традиций, являлись производными религиозного культа и первоначально его обслуживали. Изобразительное искусство отпочковалось от храмовой живописи и иконописи, театральные постановки берут начало от сцен церковных мистерий,